Игорь Ефимов - Бермудский треугольник любви

БАС: Попытки обращаться к психиатрам не приносили успеха. "О чём я буду с ними беседовать, если они не читали моих книг? — жаловался Чивер. — Они не читали даже Диккенса, Флобера, Гончарова. Единственное, о чём они хотят говорить, — моя мать. И пытаются убедить меня, что я ненавижу женщин. Смешно! Знали бы они, какое любовное письмо я получил вчера от Хоуп Ланге!" Под свои частые измены он подводил теоретическую базу. Вина за них лежала не на нём, а на обществе, которое упрямо пыталось сохранять мораль ушедшей в прошлое эпохи. Раньше пожизненный союз мужчины и женщины был необходим для успешного выращивания урожая и воспитания детей. В индустриальную эпоху, когда работа разбрасывает членов семьи порой на недели и месяцы, порой на десятки и сотни миль, соблюдать правила моногамного супружества практически невозможно.

ТЕНОР: Роман Чивера с актрисой Хоуп Ланге тянулся штрих-пунктиром через многие годы. После того как она разошлась со своим мужем, режиссёром Эланом Пакулой, они встретились в Нью-Йорке, и это событие было отражено в дневнике Чивера: "Мы содрали одежду друг с друга и славно провели три или четыре часа, перемещаясь с дивана на пол и обратно. Я был не на высоте, но наплевать… Мы имели вдоволь всего: в ход шли пальцы, языки, титьки и попки, объятия до треска костей и серьёзные объяснения в любви". Хоуп потом отзывалась о Чивере с теплом, говорила, что это самый горячий мужчина из встреченных ею в жизни. Правда, слишком занятый собой, не очень отзывчивый на нужды партнёрши. "Мне он нравился, но жить с ним я бы не могла. В нём слишком много от школьника."

БАС: Вспомним, что в рассказе "Пловец" бывшая возлюбленная тоже говорит герою: "Когда ты повзрослеешь?". Ну, разве мог бы взрослый серьёзный мужчина, даже подвыпив, хвастаться своими любовными приключениями перед женой и детьми? "Он мог изменять, мог напиваться в городе, — рассказывала Мэри, — но к обеду всегда исправно возвращался домой." Наблюдательная Сьюзен потом писала, что отец её не любил говорить о чувствах — только о фактах, событиях, сценках, поступках. Он был сосредоточен на том, что можно видеть, слышать, обонять, ощущать, мог подробно рассказать, что он проделывал с такой-то дамой в таком-то отеле, но не о том, какие эмоции это в нём пробуждало.

ТЕНОР: Устав от измен мужа, Мэри тоже завела роман с женатым чёрным публицистом и рассказывала о нём своему психиатру. Она стала нарядно одеваться, занималась йогой, аккуратно посещала парикмахерскую, писала стихи, которые впоследствии были опубликованы в сборнике под названием "Нужда в шоколаде". Мало того — она потеплела к собственному мужу и ненадолго вернула ему доступ к своей постели. Тот не мог поверить своему счастью, и это нашло отражение в дневнике: "Я оседлал мою возлюбленную и мы умчались в счастливое путешествие, какого у меня уже давно не бывало".

БАС: Из рассказа в рассказ у Чивера проходит образ жены, разочарованной в муже, недовольной своей судьбой, обуреваемой странными порывами. Муж же, как правило, видит себя бодрым, внимательным к жене и детям, разумным, немного опечаленным несовершенством мира. Но сын Федерико, слушая разговоры родителей за столом, однажды взял лист бумаги, написал на нём слева "он", справа — "она" и стал рисовать чёрные галочки под соответствующим местоимением каждый раз, когда один из собеседников наносил другому словесный укол. Через полчаса под "он" скопилось 25 галочек, а под "она" — только три.

ТЕНОР: Жалобы на одиночество — лейтмотив всего творчества Чивера, его дневников и писем. Он активно общался с сотнями людей, но это общение часто нагоняло на него скуку. Похоже, он часто говорил окружающим неприятные вещи только для того, чтобы придать общению остроту, разрушить пресность разговоров о погоде и процентах на закладную. Люди отшатывались от него, и так это и тянулось по кругу: спасаясь от дракона одиночества, он попадал в пещеру дракона скуки, вступал с ним в сражение, побеждал, но при этом снова оказывался один на один с самим собой.

БАС: Смены настроения у отца болезненно били по детям. Сьюзен доставалось за то, что у неё долго не было ухажёров. Потом ухажёры появились, дочь приводила их в дом, но Чивер обращался с ними коварно: приглашал, например, вместе косить луг или пилить поваленное дерево и там, наедине, говорил им что-то такое, что они уходили взбешёнными. Старший сын, Бен, тоже приводил в дом своих друзей и подруг, но доставалось и им. В одного начинающего поэта Чивер вдруг запустил стаканом из-под виски. Подругу, пытавшуюся защищать Бена, обозвал "шлюхой". Когда Бен женился, молодые долго бедствовали, и сыну часто приходилось просить денег у отца. Чивера возмущали не сами просьбы, а то, что они делались — как он полагал — по требованию жены. ("Не сумел поставить себя в семье!") Младший сын, Фред, уже в тринадцать лет был ростом выше отца и при случае просто отпихивал его, если тот слишком донимал его попрёками и угрозами.

ТЕНОР: С одной стороны, детям в семье Чиверов с малолетства объясняли, что внешность неважна, а главное — суть, душа человека. С другой стороны, делясь впечатлениями о встреченных людях, отец давал в первую очередь внешние приметы. Женщина была либо "очень привлекательна", либо "выглядела классно", либо была "шикарной блондинкой", либо была никем. Мужчина был либо "одет с иголочки", либо имел "отличный загар", либо "тюремную бледность", либо "бегающие глаза". "Выглядеть кем-то важно потому, что это отражает внутренние достоинства", объяснял он окружающим.

БАС: Заповеди достойного поведения, внушавшиеся ему отцом, Чивер старательно передавал своим сыновьям. Первая была: "никогда не делайте женскую работу в доме". Вторая: "никогда, ни в коем случае не занимайтесь мастурбацией; это саморазрушительно, это закроет вам путь к женщине!" Каково же было их удивление, когда после смерти отца из его дневников они узнали, что сам он предавался этому пороку вполне регулярно. Одна из записей: "Во время суходрочки я воображаю, как скоро окажусь между ног Хоуп или в горле у Неда". В другом месте он сознаётся, что ему необходимо иметь два-три оргазма в неделю. А как их получить, если жена так холодна и неприветлива?

ТЕНОР: В 1971 году Чивер вдруг нашёл себе странное занятие: стал вести литературный кружок в тюрьме Синг-Синг. Отчасти его вдохновил на это пример Чехова, который вдруг оставил на время писание рассказов и отправился в далёкое путешествие, чтобы увидеть своими глазами каторгу на острове Сахалин. Чиверу не пришлось покрывать тысячи миль, тюрьма располагалась прямо в Оссининге, но была местом не менее опасным, чем Сибирь с её морозами и медведями. Как раз в те месяцы взбунтовались заключённые одной из тюрем на севере штата, и администрация Синг-Синга боялась, что огонь бунта перекинется и на их заведение. Заключённые, являвшиеся на занятия в литкружок, говорили Чиверу: "Из тебя получится отличный заложник".