Дмитрий Власов - О Пушкине и не только

Уезжая из Каменки в Москву, Чайковский остановился в Браилове — имении фон Мекк. Там он однажды полностью исполнил клавир оперы. Он был композитором, исполнителем и единственным слушателем. Опера (названная им, как известно, «лирическими сценами»), ему понравилась, и он аплодировал самому себе. Однажды он исполнил её и для Давыдовых и тоже получил одобрение. Вообще атмосфера Каменки была самой благоприятной, как в то, более давнее время для Пушкина, так и теперь для Чайковского. В этот свой приезд к тому же он отошёл от стресса после только что перед этим состоявшейся совершенно случайной и неудачной своей женитьбы. Здесь в Каменке в разное время было написано 30 произведений, включая Четвёртую симфонию, Детский альбом, «Времена года», «Увертюру 1812 год».

«Я нашёл в Каменке то ощущение мира в душе, которое я напрасно искал в Москве и Петербурге»… «Я люблю в ней прошлое, она овеяна для меня душой поэзии — образ Пушкина витает предо мной, всё здесь настроено на поэтический лад».

У родных Пётр Ильич всегда принимал живое участие во всех семейных торжествах. «Тапировал на именинах сестры: бальные танцы для племянниц… Танцевал и сам (плясал страстно, неутомимо, с разными беснованиями и школьничеством)».

Он часто ездил на охоту (трофеи, как правило, не привозил, хотя стрелял часто). Любил и хорошо умел плавать. Ставил, как режиссёр, любительские представления: «Женитьбу» Гоголя, «Мёртвые души», «Мизантропа» Мольера. Сценой был балкон, а зрители располагались внизу на поляне.

Каменка долгие годы оставалась для Чайковского благословенным местом и родственным, если не собственным родным гнездом, где ему были всегда рады, а он отдыхал и отходил там и душой, и телом.

Но в последние годы его жизни эти связи неизбежно ослабли. Сам Пётр Ильич был в зените славы, много разъезжал по миру, представляя свои сочинения, которыми он часто сам и дирижировал. И практически всегда с успехом, публика буквально выносила его со сцены на руках. Открывая своим концертом Карнеги-холл, он открыл ещё для себя и Америку, заметно опережавшую тогда Европу по комфорту и по ритму жизни.

А сестра в Каменке постарела, впала в детство, племянники, в которых Пётр Ильич всегда принимал участие, ещё раньше были отправлены в Москву и в Петербург получать образование. Любимая племянница Таня была ещё там окружена женихами. Но в итоге только дяде могла довериться, что она беременна. Он сохранил тайну, сам отвёз её в Париж в частную клинику «на лечение». Потом она вернулась в Каменку одна, мальчика оставили во французской семье на воспитание. Через несколько лет бездетный старший брат Петра Ильича преуспевающий инженер Николай Ильич с женой взяли его в свою семью и усыновили. Жоржик быстро научился русскому языку и больше всех любил баловавшего его Петра Ильича. Таня же через год умерла прямо на балу в Дворянском собрании. Из племянников же самым любимым оставался Боб, учившийся в Петербурге, закрывший дяде глаза на смертном одре. 25 октября 1893 года в последние минуты жизни рядом с ним, кроме Боба, были оба его брата Модест и Николай. Боб ещё раньше был назначен Чайковским своим главным наследником…

Возвратимся в Каменку. Чайковский, как и Пушкин, любил работать в том же «Зелёном домике», который и стал сейчас музеем, так как большой усадебный дом не сохранился, отдыхал в том же гроте, названным теперь пушкинским. Сохранилось личное пианино Чайковского, а семейный рояль Давыдовых, на котором он тоже играл, используется и в настоящее время в концертах, которые часто устраиваются в музее.

Экспозиция, посвящённая Чайковскому, есть и в Историческом музее, входящем в комплекс Каменского государственного историко-культурного заповедника. А через Интернет можно заказать на дом звучащую экскурсию — о декабристах, о Пушкине, о Чайковском.

Итак, Каменка долгие годы оставалась для Петра Ильича семейным, тёплым во всех отношениях и часто навещаемым и для работы, и для отдыха местом. Но младшее поколение вылетело из гнезда в большую жизнь, старшие старели и уходили из жизни. Оставалась главная привязанность — любимая сестра Александра Ильинична. Но и она уже угасала и теряла рассудок. Каменка приходила в запустение. Чайковский постоянно перемещался между Москвой и Петербургом, но «точку опоры» устроил себе в городке Клин, при этом, много раз выезжая за границу, как дирижёр и композитор.

И вот в 1891 году состоялось его самое дальнее путешествие — после того, как его пригласили в Нью-Йорк на открытие только что отстроенного Карнеги-холла. Он провёл в Америке 25 дней, очень насыщенных и впечатляющих, и американцы не скрывали своего восхищения им самим, его музыкой и его дирижированием.

Океанский пароход должен был отплывать из Гавра, перед отплытием Чайковский сделал остановки в Берлине и в Париже, где дал ещё и концерты с неизменным, конечно, успехом. Просматривая русские газеты, Пётр Ильич случайно узнал, что в Каменке скончалась его любимая сестра (братья и друзья хотели скрыть от него это известие хотя бы до возвращения). Он был потрясён и хотел отказаться от поездки, но так как его ждали в Нью-Йорке, а большой аванс по контракту был получен и уже истрачен, он решил, невыносимо страдая, ничего не менять. После восьмидневного перехода через Атлантику, с качкой и даже с ураганом в конце пути, пассажиры увидели статую Свободы (копия её была привезена Чайковским по возвращении, и до сих пор украшает дом-музей Клина). Восемь дней на новом комфортабельном пароходе «Британия» — это считалось очень быстро (самый первый пароход в 1819 году шёл 27 суток).

Чайковский стал свидетелем и участником торжественной церемонии и концерта, открывающих Карнеги-холл 5 мая 1891 года (этот дворец музыки успешно действует до сего дня, то есть 126 лет). Тогда же всё началось со «Славословия» — его пел хор в сопровождении органа под управлением дирижёра Уолтера Дамроша. После этого Моррис Рено (директор Нью-Йоркского музыкального общества и главный организатор этого фестиваля) произнёс приветственную речь, а епископ Генри Поттер, воздав хвалу устроителю зала Эндрью Карнеги, провозгласил это здание открытым. Хор и публика в зале исполнили национальный гимн «Америка». Первым концертным номером была исполнена увертюра «Леонора №-3» Бетховена под управлением Дамроша, а Чайковский открыл второе отделение концерта, дирижируя своим «Торжественным коронационным маршем», написанным им восемью годами ранее в связи с коронацией Александра III. Уже появление композитора за пультом было встречено фанфарами оркестра и овацией зала. После исполнения — гром аплодисментов и четыре выхода к публике. В заключение концерта была ещё исполнена Оратория Берлиоза под управлением Дамроша.