Брайан Джонс - Джордж Лукас. Путь Джедая

Главной достопримечательностью, конечно, был Главный дом, викторианский особняк площадью в четыре тысячи квадратных метров с живописными фронтонами и квадратными башенками, окруженный на удивление уютной верандой. Позади дома, под огромным стеклянным куполом с витражами, находилась исследовательская библиотека ранчо Скайуокер – Лукас постоянно пополнял библиотеку, покупая брошенные коллекции других студий вроде «Парамаунт», – с блестящей винтовой лестницей из красного дерева, сделанной из обломков обрушившегося моста. Лукас настолько гордился своей библиотекой, что попасть в его кабинет можно было только оттуда, с верхнего балкона. В то время Лукас украсил стены старыми киноафишами – из своей тайной коллекции реликвий, – а также картинами и оригинальными работами художников-комиксистов вроде Карла Баркса и Алекса Рэймонда (затем он повесил на стены оригинальные картины Нормана Роквелла, и это было одно из ключевых вложений Лукаса). Основная часть шикарной обстановки – витражи, антиквариат, викторианская мебель – была выбрана Маршей в последние несчастливые годы их брака, когда она оформляла ранчо.

Вокруг Главного дома по территории были разбросаны Каретник (подразделение по кинотеатрам и лицензированию), Конюшни (подразделения продакшена, рекламы и видеоигр) и Дом на ручье (тоже видеоигры). Лукас аккуратно спланировал их расположение так, чтобы ни одно здание нельзя было увидеть от другого. Все еще строился Технический корпус, который должен был напоминать кирпичную винокурню, где Лукас планировал разместить «Спрокет», переименованную (во что же еще?) в «Скайуокер Саунд». Более сотни сотрудников переехали из арендованных помещений в округе Марин для работы на ранчо. Вопреки слухам сам Лукас никогда не жил на ранчо – своим домом он сделал Паркхауз в Сан-Ансельмо после переезда компании на Скайуокер. Это означало, что на ранчо не хватает только ILM, которая все еще работала на складах «Кернер» в двадцати четырех километрах пути – к растущему раздражению Лукаса.

Как всегда, педантичный в деталях Лукас сочинил подробную предысторию для ранчо Скайуокер, чтобы объяснить смешение архитектурных стилей в Главном доме и других постройках на ранчо. По словам Лукаса, Главный дом был построен в 1869 году отставным морским капитаном, чьи дети затем дополняли ранчо постройками, которые отражали модные архитектурные течения соответствующих периодов. Например, Дом на ручье построен в стиле движения «искусства и ремесла», которое было популярно в Южной Калифорнии в начале XX века, а Технический корпус возводили в стиле модерн тридцатых годов. «Это мое самое масштабное кино, – сказал Лукас о ранчо Скайуокер. – Я всегда хотел быть архитектором» [1206] Champlin, “The Last Maverick”. .

Если ранчо было кинофильмом, то Лукас продюсировал, режиссировал и монтировал его со своей обычной страстью к контролю. Он даже пытался контролировать природу: озеро на территории было искусственным; Лукас создал его под предлогом необходимости запаса воды для своей личной пожарной бригады. Однако заросли на его берегу захватили птицы, и благодаря прекрасным условиям «запас воды» превратился в птичий заповедник. А чтобы поддержать впечатление, что ранчо и правда располагалось в этих холмах рядом с Никасио с 1869 года, Лукас перевез из Орегона более двух тысяч деревьев. Задумка сработала: старые деревья придали совсем новым зданиям вневременную атмосферу – получился спецэффект, достойный ILM. Как у Уолта Диснея, который строил Диснейленд, как продолжение реальности в апельсиновых рощах Анахайма, у Лукаса теперь была собственная полностью контролируемая среда в холмах Никасио. Однако Лукас строил свой мир в секрете от остальных.

«Я с упоением строю ранчо – это захватывающее занятие, сложное, но интересное, – рассказывал Лукас репортеру холдинга «Ганнетт», который приезжал на ранчо Скайуокер той осенью. – Некоторые задачи очень увлекательные. И все же я предпочитаю снимать фильмы» [1207] Beth Ashley, “George Lucas Is Ready to Roll Again with Films”, San Bernardino County Sun, October 6, 1985. .

Однако в 1985-м Лукас не работал над собственными проектами, а в основном спасал фильмы старых друзей. «С одной стороны, [меня знают] по моим киноэпопеям, но в то же время я помогаю друзьям с их небольшими проектами, – говорил Лукас. – К сожалению, про такие фильмы не спрашивают в большинстве интервью, как будто и вовсе не замечая их существования. А между тем некоторые из них мне ближе, чем “Звездные войны”» [1208] Champlin, “The Last Maverick”, 117. . Это точно можно сказать о «Латиноамериканце», смелом, политически остром фильме о конфликте между Сандинистским правительством Никарагуа и Контрас, спонсируемых США, который написал и срежиссировал старый друг Лукаса Хаскелл Уэкслер. Из-за спорной, хоть и актуальной темы – для администрации Рональда Рейгана ситуация в Никарагуа к 1987 году обернулась политическим кризисом – у Уэкслера начались проблемы с прокатом фильма, и он обратился к Лукасу за помощью. «Джордж помогает друзьям в любых начинаниях, – сказал продюсер Том Ладди, который дружил и с Лукасом, и с Уэкслером. – Он из тех людей, которые всегда верны своим друзьям. А Хаскелл Уэкслер – один из его самых давних друзей» [1209] Deirdre English, “A Conversation about the Movies: Dinner with Luddy”, Mother Jones, December 1984. .

Лукас помог и еще одному старому другу, попавшему в беду, Уолтеру Мерчу, которого бесцеремонно уволили посреди съемок в Лондоне из его первого режиссерского проекта, диснеевского фильма «Возвращение в страну Оз». Узнав об этом, Лукас позвонил продюсеру прямо в гостиничный номер в полчетвертого утра. «Вы совершаете ошибку», – ровным голосом сказал Лукас. Продюсер не хотел поддаваться. «Здесь руковожу я», – отрезал он и вновь заснул. Лукас полетел в Лондон и спас репутацию Мерча на студии «Дисней» – ему разрешили завершить фильм без дальнейшего вмешательства. Лукас даже устроил предпоказ для руководителей «Дисней» в своем кинозале в Сан-Ансельмо. «Он обнял Уолтера рукой Старшего Брата, – вспоминала жена Мерча Эджи. – Джордж будто бы говорил: “Вам лучше держаться подальше от моего братика”» [1210] Aljean Harmetz, “After 46 Years, Hollywood Revisits Oz”, New York Times, June 16, 1985. .

«Дисней» Мерча не обидела, чего нельзя сказать о критиках. Правда, Лукас считал, что могло быть и хуже. «Критики все равно набросились бы на эту картину, – отметил он тогда, – но это еще цветочки… вот появись в титрах мое имя, тогда была бы и вовсе катастрофа» [1211] Champlin, “The Last Maverick”, 112. . Эту жалобу он много раз повторял на протяжении своей карьеры. А что касается Мерча, то тот настолько был потрясен этим опытом, что больше никогда не занимался режиссурой.