Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира

Копию этого приказа Старинову доставили с сопроводительной запиской: «Эти легко обнаруживаемые и обезвреженные мины устанавливались под руководством полковника И. Г. Старинова».

— Ну, что вы скажете в свое оправдание? — последовал суровый вопрос.

— Только одно: фашисты извлекли не радиомину, а «блесну».

В 3 часа 15 минут 14 ноября 1941 года из района (райцентр в Воронежской области) Семилук с радиостанции РВ-25 был послан первый кодированный сигнал. Затем на разных волнах и разными шифрами прозвучали еще несколько сигналов. Снимки, сделанные самолетом-разведчиком, подтвердили, что по меньшей мере часть радиомин взорвалась с большим эффектом.

На третий или четвертый день после освобождения Харькова Старинова вызвали в штаб фронта. Там ему подготовили сюрприз — встречу с немецким капитаном Карлом Гейденом, прибывшим в Харьков с 68-й пехотной дивизией генерала фон Брауна. Именно он занимался разминированием дома № 17 по улице Дзержинского.

В комнату, где Старинов ожидал пленного, ввели долговязого, сухопарого человека в измятом кителе без знаков различия. Усталое лицо, рыжеватые с проседью волосы и такого же цвета щетина на впалых щеках.

— Я разглядывал вражеского офицера, который два года назад стал волею судьбы моим соперником в искусстве минно-подрывного дела и от которого два года назад в очень большой степени зависела не только моя репутация, но и мое будущее, — говорил Старинов.

Как выяснилось, генерал фон Браун вполне резонно побоялся занимать квартиру в центре и, дожидаясь разминирования, поселился на окраине Харькова. Саперы тщательно обследовали подходящие здания. Естественно, внимание их привлек шикарный особняк на улице Дзержинского, где ранее жили партийные чины. Изучив его, саперы обнаружили в подвале среди груды угля едва приметный проводок. К вечеру следующего дня они извлекли огромную мину, насыщенную различными дублирующими взрывателями и замыкателями. Капитан Гейден доложил о находке генералу. Теперь можно было переезжать…

А потом был взрыв такой силы, что обломки рояля залетели на крышу соседнего дома. Над тем местом, где стоял особняк, висела туча пыли. 14 ноября 1941 года в оккупированном Харькове в воздух взлетело несколько зданий. Их обломки погребли десятки фашистских офицеров.

— Нас сбила с толку мина в куче угля, — признался капитан Гейден. — Разве можно было предположить, что под ней находится еще одна, куда более опасная?

— А то, что эта вторая, куда более опасная мина управлялась по радио, вы могли представить? — спросил Старинов «коллегу».

— Нет, господин полковник. Даже немецкая армия таких мин не имела!

Узнав о смерти фон Брауна, фюрер затребовал информацию об организаторах минирования. Шеф абвера адмирал Канарис сообщил Гитлеру, что фамилия этого человека, знакомого немецкой военной разведке еще по Испании, — полковник Илья Григорьевич Старинов.

Приказом Ставки от 28 ноября 1941 года был создан Штаб инженерных войск РККА. Полковник Старинов — помощник начальника, руководитель отдела минных заграждений. Он руководил работами по созданию минных полей на пути врага к столице. Удалось выиграть время, необходимое для переброски на московское направление сибирских и дальневосточных дивизий.

Находясь под Серпуховом, Старинов узнал, что его срочно вызывают в Кремль. Три часа в приемной Сталина после двух бессонных ночей. Мягкое, уютное кресло. Подходит работник приемной:

— Товарищ Сталин принять вас не сможет. Вас примет товарищ Мехлис.

На большом столе Мехлиса лежало письмо Военного совета Юго-Западного фронта. Это обнадеживало. Получив разрешение, Старинов стал излагать суть дела. Но тут же хозяин кабинета его прервал:

— Не о том говорите! Не это сейчас нужно!

Мехлис отодвинул письмо и, расхаживая по кабинету, стал упрекать полковника в безответственности: о каких минах, да еще замедленного действия, о каких «сюрпризах» может идти речь? В армии не хватает обычных снарядов и нечем заряжать авиационные бомбы!

— Учитывать надо, что наступила зима! — поучал Мехлис. — Надо полностью использовать те преимущества, какие она дает! Нужно заморозить гитлеровцев! Все леса, все дома, все строения, где может укрыться от холода враг, должны быть сожжены! Хоть это вам понятно?

Старинов осторожно заметил, что леса зимой не горят и что они являются базой для партизан. А если жечь деревни, то люди в такой мороз лишатся крова. Советские люди.

Мехлис обозвал авторов письма горе-теоретиками, слепцами и велел превратить Подмосковье в снежную пустыню: враг, куда бы он ни сунулся, должен натыкаться только на стужу и пепелище.

— Если еще раз посмеете побеспокоить товарища Сталина своими дурацкими идеями — будете расстреляны!

В книге Старинова «Записки диверсанта» есть такие горькие строчки: «К сожалению, следует признать, что дома поджигались действительно партизанами, выполнявшими приказ Сталина «Гони немца на мороз!». Я сразу вспомнил финскую войну. Финны при отходе 99 % населения эвакуировали. Мы приходим в село — населения нет. Часть домов приведена в негодное состояние, часть — заминирована минами замедленного действия. Продрогшие и измотанные солдаты набивались в такие дома по 50—100 человек. Когда дома взрывались, мало кто оставался в живых.

После этого мы уже старались подальше держаться от любых зданий и сооружений, хотя минированных среди них было немного. И вся армия мерзла в палатках. Да, финнам удалось выгнать нас на мороз. А теперь, когда мы решили воспользоваться их опытом, что получилось? Стали поджигать деревни, в которых жили крестьяне. Немцы говорят:

— Посмотрите, что делают большевики? Вас поджигают! Помогите нам охранять ваши деревни!

И местное население поддержало немцев. Это дало возможность противнику вербовать в большом количестве полицейских. В то же время партизаны Ленинградской области, а их насчитывалось примерно восемнадцать тысяч человек, узнав о призыве «Гони немца на мороз!», решили, что это провокация. Многие из них пробились через линию фронта, пытаясь разобраться, в чем дело. Остальные были быстро разгромлены карателями, поддержанными полицейскими и местным населением».

Весной 1942-го Старинов предложил создать специальные бригады для действий на коммуникациях противника. Поразительно, насколько военно-техническая и инженерная мысль этого человека опережала время!

Командующий Воздушно-десантными войсками генерал Глазунов поддержал эти предложения. В части ВДВ направили опытных инструкторов, чтобы обучать десантников основам диверсионной тактики и минно-подрывного дела. Но вопрос-то был поставлен много шире — о создании войск специального назначения, готовых к действиям в тылу врага. Спецназа ГРУ будущих времен.