Клод-Франсуа де Меневаль - Наполеон. Годы величия

Наполеон тщетно обращал внимание своего брата на те неприятности, которые могут возникнуть у последнего, если такой брак состоится. Он зашел так далеко, что запретил мэру 10-го округа Парижа осуществить церемонию бракосочетания. Люсьен внезапно покинул Париж, отправился в Плесси-Шаман, сельский дом, которым он владел в окрестностях Санли, и, прежде чем первый консул мог вмешаться, деревенский священник, он же местный мэр, осуществил гражданскую и религиозную церемонию брака. Этот открытый мятеж против главы правительства и его семьи заставил Люсьена покинуть Францию. Он попросил разрешения отправиться в Италию и закончил тем, что обосновался в Ватикане, где был принят с уважением. Он не предпринимал никаких шагов, чтобы помириться с братом.

Сильнейшее недовольство Наполеона, вызванное браком его брата Люсьена, вскоре вспыхнуло вновь, на сей раз по поводу брачного союза, заключенного в Соединенных Штатах Жеромом Бонапартом, самым младшим из братьев. Жером, который тогда служил на флоте в звании лейтенанта, в конце 1803 года женился на мисс Элизе Паттерсон, дочери купца из Балтиморы. В то время ему было девятнадцать лет. Наполеон, обладая двойным статусом, как монарх и как глава семьи, запретил переоформить брак, запись о котором значилась только в гражданском реестре. Не обращаясь к суду, Наполеон объявил брак недействительным на том основании, что он был осуществлен без его личного согласия, без оглашения имен лиц, предполагавших вступить в брак, а также в силу того, что жених и невеста были несовершеннолетними. Он попросил церковные власти аннулировать брак, но Папа Римский, который уже был настроен антагонистически по отношению к императору, взял под защиту женщину протестантского вероисповедания, отказавшись разорвать религиозные узы, которые объединили ее с римско-католической церковью.

Учреждение империи решило вопрос о наследственности. Титул императора, являвшийся высочайшим в современной Европе, был справедливым для главы нации, превосходившей все другие. После того как этот титул был признан, установившиеся формы дворов соседних монархий, которые освободились от привилегий и от раболепия, стали необходимостью в новой империи, окруженной старыми европейскими государствами. Если новый император французов, лидер новой расы, реставратор религии во Франции, самый могущественный из всех католических монархов, ощущал потребность в религиозном посвящении, то он мог получить его только из рук главы церкви и только в столице империи. Вопрос о посредничестве его святейшества в религиозном посвящении и коронации императора стал предметом дискуссии в Государственном совете.

На этой ассамблее, где не возбранялась самая полная свобода дискуссий, были выдвинуты возражения против предлагаемого проекта из-за опасений, что римский двор вполне мог воспользоваться им, чтобы предъявить Франции новые притязания. Настойчивость Наполеона принесла свои плоды, и кардиналу Фешу, французскому послу в Риме, было поручено провести соответствующие переговоры.

После долгих бесед с Папой Римским и консультаций с наиболее влиятельными кардиналами — мнения которых в отношении проекта постоянно колебались — предложения французского посла были приняты на условиях, которые в Париже сочли приемлемыми. Наполеон, находясь в Майнце, услышав о согласии Папы Римского, написал ему письмо, достаточно взвешенное и полное чувства собственного достоинства, с просьбой приехать к нему в Париж и придать религиозный характер церемонии посвящения и коронации первого императора французов. Письмо Наполеона, в котором не было никаких ссылок на урегулирование религиозных проблем, ожидавших своего решения, не могло не привести Папу Римского в состояние явного замешательства. Однако он решился выехать из Рима 2 ноября, на следующий день после Всех Святых.

Император направился встретить его святейшество по дороге в Немур в лесу Фонтенбло. Император спешился с лошади, и два суверена поехали в Фонтенбло в одной карете. Утверждается, что никто из них не подчеркивал своего старшинства перед другим, и, чтобы избежать этого, они оба вошли в карету в один и тот же момент: его величество через дверь справа, а его святейшество через дверь с левой стороны.

Я не знаю, действительно ли император воспользовался приемами и уловками, чтобы избежать малейшего намека на возможность компрометации достоинства его святейшества, но я знаю, что едва ли было возможно продемонстрировать большее уважение и внимание к почтенному старому человеку. На следующий день после его приезда в Фонтенбло прибытие Папы Римского в Париж было обставлено со всеми почестями, которые обычно воздаются главе империи. Для него были подготовлены апартаменты в Тюильри, в павильоне «Флора»; и как бы в продолжение того деликатного и трогательного внимания, которое его величество проявил с первой же минуты встречи его святейшества, Папа Римский обнаружил, что его апартаменты, порядок в них и мебель представляют собой точную копию его римских апартаментов и обстановки в них. Он не скрывал своего крайнего удивления и чувства благодарности за проявленное к нему внимание, которое он сам, как говорят, с присущей ему деликатностью назвал полностью сыновним, гем самым желая выразить признательность за то уважение, которое император демонстрировал по отношению к нему на каждом шагу, и за согласие быть титулованным званием «старший сын церкви», которое его величеству предстояло принять вместе с императорской короной.

Приезд Папы Римского в Париж с целью коронации императора является одним из тех событий, которым предназначено отметить величие эпохи. Император всегда говорил о нем с огромным удовлетворением. Он хотел, чтобы его святейшеству был оказан самый пышный прием, на который был способен основатель великой империи. Имея это в виду, его величество распорядился, чтобы беспрекословно выполнялись всевозможные требования по обеспечению пребывания делегации не только Папы Римского, но также всех членов его свиты. Увы! Нельзя сказать, что его святейшество своими личными затратами способствовал опустошению имперской казны: Пий VII пил только воду, и его воздержанность была поистине апостольской; но дело обстояло совершенно иначе в отношении аббатов из его обслуживающего персонала, ибо эти господа ежедневно требовали пять бутылок шамбертенского вина, не считая других самых дорогих спиртных напитков.