Клод-Франсуа де Меневаль - Наполеон. Годы величия

В зал совещаний можно было попасть через холл, с правой стороны которого находилась спальня его величества со стеклянной дверью. Свет в спальную комнату проникал через окно с видом на правое крыло лагеря, в то время как море находилось слева. В спальне стояла железная кровать императора с большим занавесом из гладкой легкой шелковой ткани. Занавес был прикреплен к потолку позолоченным медным кольцом; на кровати лежало два матраса, один из них был подбит волосом, и два валика, первый в голове кровати, а второй в ногах. На кровати, покрытой двумя одеялами, не было подушек. Стены спальной комнаты были оклеены розовыми обоями со штампованными кружевными узорами и этрусским бордюром.

Напротив спальни находилась комната такого же размера, в которой стоял довольно своеобразный телескоп. Этот инструмент был примерно четырех футов длины и диаметром в один фут. Телескоп был водружен на подставку из красного дерева. В той же комнате на двух стульях стоял небольшой квадратный сундук, в котором лежали три полных мужских костюма и льняное белье, составлявшие походный гардероб его величества. На сундуке лежала единственная дополнительная шляпа, отороченная белым сатином и совершенно не пригодная для того, чтобы ее носили; ибо император, как я потом расскажу, перечисляя его характерные черты, не любил новые шляпы из-за того, что у него была очень нежная кожа, и поэтому он обходился одной и той же шляпой в течение долгого времени.

Главное здание императорской казармы было разделено на три комнаты — салон, вестибюль и большую столовую, которая сообщалась с кухнями коридором, идущим параллельно столовой, о которой я только что упомянул.

Около этого здания стоял семафор для подачи сигналов, типа морского телеграфа, при помощи которого флот осуществляет свои маневры. Чуть-чуть дальше возвышалась башня д’Ордр с мощной батареей, в которую входили шесть мортир, шесть гаубиц и двенадцать 24-фунтовых пушек.

Эти шесть мортир, самые большие из всех, когда-либо существовавших, имели шесть дюймов в толщину, для заряда использовали сорок пять фунтов пороха, имели радиус действия в высоту до 10 000 футов, а в море достигали цель на расстоянии полторы лье. Первый выстрел император решил сделать сам.

В порту Булони сосредоточились тысяча семьсот кораблей, включая плоскодонные судна, сторожевые корабли, турецкие корабли, канонерки, плашкоуты, миноносцы и т. п.; вход в порт был перекрыт огромной цепью и защищался четырьмя фортами, двумя с правой стороны и двумя с левой.

Многие храбрые солдаты, входившие в состав армии в Булони, в последних боях заслужили крест Почетного легиона; и его величество пожелал, чтобы вручение этих крестов прошло как впечатляющее событие, которое следовало запомнить надолго.

В шесть часов утра 16 августа 1804 года более восьмидесяти тысяч военнослужащих проследовали из своих четырех лагерей — во главе колонны шли барабанщики, бившие в барабаны, и оркестры, играющие марши, — и каждая дивизия направилась отдельно к Губермильскому полю на утесе позади лагеря. На этом поле была сооружена огромная платформа высотой около пятнадцати футов, тыльной частью выходившая к морю. На нее можно было подняться, миновав три пролета пышно украшенных коврами лестниц, в середине и с двух ее сторон. На этой построенной таким образом сцене, имевшей общую площадь около сорока квадратных футов, возвышались три другие платформы. На центральной стоял императорский трон. С правой стороны был поставлен треножник античной формы, увенчанный шлемом (думаю, что это был шлем Дю Гюсклина), заполненный крестами и лентами. Рядом с треножником было отведено место для архиканцлера.

Примерно в трехстах шагах от трона уровень земли был слегка приподнят с тем, чтобы получилось кругообразное возвышение; а на нем, словно в амфитеатре, расположились войска.

Погода была прекрасная, на небе ни облачка; английские крейсеры исчезли, и на море можно было увидеть только выстроившиеся в одну линию наши корабли, украшенные флагами.

В десять часов утра артиллерийский залп возвестил о выходе императора из казармы; и точно в это время он вышел из нее. Он был одет в форму генерал-полковника гвардейской пехоты.

Его величество поднялся к трону, за ним следовали его братья и высокопоставленные сановники; и когда Наполеон сел, все сопровождавшие его лица заняли предназначенные для них места.

Начавшаяся церемония вручения наград проходила следующим образом.

Адъютант императора называл имена солдат, удостоенных награды. Все награжденные один за другим останавливались у подножья трона, отвешивали поклон и поднимались по ступеням направо. Там их встречал архиканцлер; двое пажей, стоявшие между императором и треножником, вынимали награды из шлема Дю Гюсклина и вручали их его величеству, который прикреплял крест Почетного легиона на грудь храброго воина. Именно в этот момент более восьми барабанов выбивали позывные вечерней зари; и когда награжденный солдат спускался от трона, проходя перед членами блестящего штаба императора, оркестр из более чем тысячи двухсот музыкантов торжественной музыкой громко оповещал о возвращении в свое подразделение рыцаря Почетного легиона. Вручение наград началось в десять часов утра и закончилось около трех часов дня.

Столы, каждый из которых был накрыт на четыреста персон, были установлены перед входом в лагеря и вдоль набережной. Все члены Почетного легиона, а их было две тысячи, заняли свои места за этими столами. Демонстрация фейерверков из-за сильного ветра была отложена на следующий день.

Булонская экспедиция была готова выступить, а корабли — поднять паруса. Постоянно повторяемые упражнения по загрузке кораблей и высадке на берег натренировали у войск умение проводить эти операции с точностью и скоростью без какой-либо суматохи, что так необходимо при осуществлении экспедиции подобного рода. Каждый полк, каждая бригада, каждая армейская служба имели назначенные позиции и знали, на какой именно корабль им следует грузиться. Наземные войска, так же, как и моряки, получили самые подробные инструкции. Поднявшиеся ветры, которые блокировали английские корабли в портах и очищали море, оказались благоприятными для французов. Страх охватил кабинет министров в Лондоне, Англия, трепеща от ужаса на своем острове, щедро раздавала повсюду в Европе золото и использовала все ресурсы дипломатии, чтобы повернуть надвигавшуюся на нее опасность в сторону Австрии или России. Оперативный маневр, успех которого зависел от возможности собрать у самого входа в пролив Ла-Манш достаточные морские силы для обеспечения свободного прохода Булонской флотилии, был осуществлен. Благодаря искусным комбинированным маневрам Наполеону удалось собрать в море, вдали от берега, основные силы флотов Франции и ее союзников.