Клод-Франсуа де Меневаль - Наполеон. Годы величия

9 июля 1807 года, после обмена ратификационными грамотами, подписанными накануне, Наполеон надел большую орденскую ленту русского ордена Святого Андрея и направился к императору России, который, надев на себя большую ленту ордена Почетного легиона, встретил его во главе гвардейского отряда.

После трехчасового разговора Наполеон проводил Александра на берег Немана, где царь сел в лодку. Затем, после весьма теплого прощания, монархи расстались.

Императоры России и Франции провели в Тильзите двадцать дней. Их резиденции в городе были почти рядом, на одной и той же улице. Все это время Наполеон и Александр демонстрировали самые дружеские отношения. Кто бы мог тогда усомниться, что мир в Европе возможен?

Это было во время знаменитых кампаний в Пруссии и Польше, когда императорская семья погрузилась в глубокую скорбь, вызванную смертью молодого Наполеона, старшего сына голландского короля Луи. Именно тогда первые мысли о разводе зародились в голове императора, хотя развод произошел через два года и стал предметом личных разговоров только во время его пребывания в Фонтенбло. Императрица в смерти внука увидела фатальные для себя последствия, с этого времени она сосредоточила все свое внимание на мыслях об этом ужасном событии, которое разрушило ее жизнь.

Мы прибыли в Сен-Клу 27 июля, и император провел лето частично в этой резиденции и частично в Фонтенбло, посещая Париж только ради специальных событий и никогда не задерживаясь там более двадцати четырех часов. За время отсутствия его величества замок Рамбуйе был реставрирован и заново обставлен мебелью, и император провел в замке несколько дней. Когда он впервые вошел в ванную комнату, то остановился как вкопанный у двери и оглядел все вокруг, выражая всем своим видом крайнее удивление и неудовольствие; и когда я стал выяснять причину его состояния, последовав за взглядом его величества, то увидел, что на стенах комнаты архитектор нарисовал семейные портреты. Это были портреты матери императора, его сестер, королевы Гортензии и так далее. Подобная галерея портретов в таком месте вызвала чрезвычайное неудовольствие императора. «Что за чепуха! — вскричал он. — Констан, вызови мне маршала Дюрока!» И когда появился гофмаршал, его величество поинтересовался: «Кто этот идиот, которому могла в голову прийти подобная мысль? Прикажи художнику прийти сюда, и пусть он соскоблит все это. Он, должно быть, мало уважает женщин, если решился на такую непристойность».

Наполеон, не останавливаясь по пути, вернулся в Сен-Клу на предельной скорости. Он прибыл туда 27 июля в пять часов утра; обедал вместе со своей семьей, на обеде также присутствовал архиканцлер Камбасерес. Вечером он принял министров, а на следующий день получил поздравления от крупнейших корпораций государства.

Возвращение императора после десятимесячного отсутствия, самого продолжительного из всех, в которых он когда-либо пребывал, приветствовалось со всеобщим удовлетворением. Экономическое процветание, переживаемое всеми классами общества, вызвало чувства благодарности и теплой симпатии к человеку, который только что завершил самые неслыханные успехи на бранном поле славным миром.

Первой заботой Наполеона было дальнейшее процветание страны в ее внутренних делах и принятие всех необходимых мер для укрепления ее безопасности, которая ни в малейшей степени не была нарушена во время его долгого отсутствия. Затем он занялся иностранными делами, отыскивая наилучшие способы для того, чтобы склонить европейские державы, включая Австрию, выступить против Англии.

После возвращения Наполеона из Тильзита важное изменение произошло в министерстве иностранных дел.

Император, не имея на руках вещественных доказательств неверности своего министра, чувствовал, что он не может продолжать доверять ему. Г-н де Шампаньи, к услугам которого Наполеон прибегал при проведении некоторых переговоров и чью честность он высоко ценил, представлялся императору человеком, способным ведать министерством иностранных дел под его личным контролем и руководством. Можно только сожалеть, что тогда же Наполеон не отстранил Талейрана вообще от всех общественных дел, поскольку отношения, которые сложились у этого министра с некоторыми иностранными государственными деятелями, а также методы, с помощью которых ему удалось снискать милость у некоторых монархов, предоставили в распоряжение Талейрана мощные средства влияния, которые он был способен использовать против императора.

16 августа 1807 года Наполеон открыл сессию Законодательного собрания. В речи, произнесенной твердым и звучным голосом, который привел в трепет все собрание, Наполеон изложил то, что он сделал за прошедшее время, и кратко описал планы, над которыми он работал, имея в виду совершенствование деятельности наших государственных учреждений. Эта торжественная сессия была завершена заявлением о благоприятной ситуации, сложившейся во Французской империи.

Указ Сената, объявивший год назад о создании наследственного дворянского сословия, явился прямым следствием состояния общего процветания в стране. Учреждение наследственных титулов было естественным результатом основания Империи и создания княжеских достоинств, которые были пожалованы в 1806 году.

I марта 1807 года в Сенате были зарегистрированы два законодательных акта — один, предусматривавший учреждение титулов принцев, герцогов, графов, баронов и князей, другой устанавливал правила учреждения и состав заселенных поместий. Новая аристократия, основанная Наполеоном, более не выступала против принципов равенства, так же, как она смирилась и с институтом Почетного легиона. Как раз этим она отличалась от старой аристократии, которая была привилегированной и феодальной.

Старая аристократия сформировала общество, стоящее вне народа, который — отделенный от нее почти непреодолимыми барьерами — был настроен к ней, естественно, очень враждебно. Создавая новую аристократию, Наполеон хотел достичь три важные цели: слияние старой Франции с новой Францией, примирение Франции с Европой и стирание в Европе остатков феодализма.

30 июня и 23 сентября император распределил суммы от двухсот тысяч до одного миллиона франков каждому из девяти маршалов и суммы по сто тысяч франков каждому из тридцати четырех генералов — одним словом, сумму, превышавшую государственные доходы в целом на сто пятьдесят тысяч франков. В эту денежную ведомость были включены и другие офицеры, министры и гражданские чиновники. Эти наличные суммы не стоили казначейству ни гроша, поскольку были взяты из военных контрибуций, взимаемых с противников и внесенных в специальное военное казначейство. Те иностранцы, которые способствовали нашим победам, также не были забыты.