Игорь Ефимов - Пять фараонов двадцатого века

Вскоре после возвращения из США у молодых родился сын Фиделито. Поначалу он выглядел вполне здоровым, но вскоре заболел. Педиатры были в растерянности, не могли поставить диагноз. По прошествии некоторого времени Мирта случайно открыла причину. Она обнаружила, что её муж намеренно скармливает ребёнку в три раза больше молока из бутылочки, чем предписано врачами. «Зачем?!» — «Я хотел, чтобы он быстрее набирал вес и вырос сильнее всех сверстников», объяснил Фидель, ничуть не смущаясь. [410] , p. 112–113.

Революционная деятельность требовала частых отлучек Кастро из дома. Мирта оставалась с ребёнком одна в квартире, без помощи, без денег, порой без электричества, отключённого за неуплату. Фидель же пропадал на конспиративных поездках по стране и за границей, на тайных собраниях политических заговорщиков. Именно на одном из них он встретил молодую женщину, которая надолго заполонила его сердце.

Наталья (Нэти) Ревуалта, как и Мирта, принадлежала к верхним слоям кубинского общества, получила образование в Филадельфии, вышла замуж за успешного врача. Но она не смогла устоять перед обаянием смелого бунтаря. Они познакомились в ноябре 1952 года, а уже летом следующего года она активно участвовала в подготовке штурма казарм Монкада, печатала на машинке прокламации, вместе с другими женщинами шила военную форму для участников атаки. Ей же было поручено подобрать музыку для транслящии манифеста революционеров по радио в случае победы, и она выбрала национальный кубинский гимн, полонез Шопена и «Героическую симфонию» Бетховена. [411] , p. 134.

Когда Фидель оказался в тюрьме, Мирта регулярно навещала его, приносила чистое бельё, уносила записки соратникам и заявления в газеты. Он писал ей нежные письма, но одновременно отправлял ещё более страстные послания любовнице. Тюремный цензор, проверявший переписку заключённых, относился к ним сочувственно, только умолял не вставлять в текст политику. Но однажды он перепутал конверты и пламенное письмо Наталье попало в руки Мирты. Это переполнило чашу терпения жены и она подала на развод. [412] , p. 151.

Выйдя из тюрьмы, Кастро пытался уговорить возлюбленную последовать за ним в мексиканское изгнание. Но та, под давлением семьи, отказалась и вернулась к мужу. В апреле 1956 года у неё родилась дочка Алина, которой суждено было остаться единственной дочерью в обширном мужском потомстве Фиделя. Впоследствии, если у него заходил разговор с близкими друзьями об оставленной на Кубе любовнице, он повторял только одно: «Она опоздала на корабль… Она опоздала на корабль». [413] , p. 149.

Конечно, в Мексике нашлись женщины, поспешившие занять место «опоздавшей». Тереза Казузо была окружена почтением в кругах кубинских революционеров, потому что её муж, известный поэт и писатель Пабло Ториенте, погиб в гражданской войне в Испании, сражаясь против Франко. Эта женщина разрешила Кастро превратить её дом в настоящий склад оружия и боеприпасов, заготавливаемых для вторжения на Кубу. [414] , p. 15.

Были и другие красавицы, одаривавшие Фиделя своим вниманием в Мексике. При этом биографы раскопали, что не все женщины, прошедшие через его жизнь, сохранили тёплые воспоминания о нём. Одна рассказывала, что он продолжал курить в самые интимные моменты. Другая — что никогда не снимал ботинки и что всё кончалось через пять минут. Третья, наоборот, жаловалась, что он заманил её вечером на пляж и там три часа только разглагольствовал о политике. [415] , p. 153–54.

Из Мексики он внезапно позвонил бывшей жене и упросил её прислать к нему сына хотя бы на две недели. Мирта не смогла устоять перед внезапной вспышкой отцовских чувств, согласилась и вскоре горько сожалела о проявленной доброте. Фидель объявил, что он не может допустить, чтобы его сын рос в семье эксплуататоров и врагов кубинской свободы. (Мирта собиралась выйти замуж за сына кубинского посланника в ООН.) Понадобилось вмешательство мексиканской полиции, чтобы забрать мальчика, отвезти его в кубинское посольство и вернуть матери. [416] , p. 221.

Отец и сын встретились снова лишь три года спустя. Сияющее лицо десятилетнего Фиделито, въезжающего на танке рядом с отцом в покорённую Гавану, было запечатлено на миллионах газетных фотографий. В следующий раз он удостоился такого же внимания прессы, когда несколько лет спустя попал в серьёзную автомобильную аварию. Врачи готовили его к операции по удалению пробитой селезёнки, а Кастро в это время проводил интервью с журналистами на телевиденьи и отказывался преравать его. Он говорил и говорил, пока одна из женщин не осмелилась встать и потребовать, чтобы он немедленно ехал к постели тяжело раненого сына. Только тогда Кастро вспомнил об отцовских обязанностях, прервал интервью и поехал в больницу. [417] , p. 224.

Наверное, самым знаменитым актёрам Голливуда не доводилось купаться в таких потоках женского обожания, какие омывали нового повелителя Кубы. Но он старался не афишировать свою личную жизнь. Историкам пришлось приложить много усилий, чтобы раскопать и описать хотя бы несколько главных романов «команданте».

С семнадцатилетней Маритой Лоренц он познакомился на борту немецкого корабля «Берлин», который её отец привёл в гаванский порт в феврале 1959 года. После романтичной ночной прогулки по палубе с любезным хозяином страны последовало приглашение приехать на Кубу и принять участие в строительстве нового справедливого общества. Приглашение было принято, и вскоре Марита поселилась в квартире неподалёку от одной из резиденций Кастро. Дальше история «капитанской дочки» проступает лишь штрих-пунктиром, в котором можно обнаружить все элементы насыщенного детектива: тайные путешествия в Нью-Йорк и обратно, секретные контакты с ЦРУ, нежеланная беременность и попытки прервать её, и даже какая-то причастность к убийству президента Кеннеди. [418] , p. 225.

Глория Гайтан прибыла в Гавану из Колумбии, вместе со своей матерью, вдовой колумбийского политика, погибшего как раз в те недели, когда он вёл переговоры с приехавшим кубинским студентом Кастро. Фидель пригласил их на празднование первой годовщины кубинской революции и проявил необычайное внимание к обеим: навестил в отеле уже в день прибытия, провёл в беседах всю ночь, восхвалял погибшего. Глория настолько очаровала его, что между ними завязались долгие отношения, которые сама Глория называла «романтической дружбой». Она не вдавалась в детали, но говорила, что присутствие Кастро действовало на неё, как может действовать бурление природных сил, как зрелище вулкана, готового к извержению.

О мере интимности их отношений можно судить по пересказу одного диалога. Фидель однажды спросил её: