Алексей Филатов - Люди «А»

У Колбанова была именно эта группа. [16] Кстати, об этом. В том же году, после рождения сына, моя жена оказалась в реанимации роддома в Орле (где я учился — и где с ней познакомился). Рожала, что называется, по блату: тёща была медработником в Орле. После очередной операции и остановки сердца, она потеряла много крови. Врачи обратились к командованию училища. И прямо с лекции, со словами: «Жене нашего выпускника срочно требуется прямое переливание крови», — обратились к добровольцам с первой положительной. Супруга выжила. А я запомнил — и до сих пор благодарен. Солидарность, в том числе корпоративная — очень хорошая вещь.

Вернулись уже после обеда, сильно обескровленные.

Саню накрыла слабость, и он повалился на койку. Курсантам-донорам дали выходной.

Уже стемнело, когда в комнату зашел старшина:

— Саша, ну чего ты лежишь?

— Я не пойду, лучше отосплюсь.

— Александр, нет! Так дело не пойдет. Я уже сказал, что ты будешь.

— Кому?

— Поварихе, врачихе. Они дочек приводят. Я им тебя обещал. Поднимайся.

Колбанов поднялся и пошел в клуб.

В клубе курсанты сновали туда-сюда — готовились к вечеру.

— Саня, постоишь на гардеробе минут тридцать, ладно? — крикнул Колбанову пробегающий мимо сокурсник.

— Постою, ладно.

Четыре курсанта уже поджидали прибывающих в гардеробе. Саня перемахнул через стойку. Двери открылись, и начали заходить девушки.

В тот же день, около восьми вечера, в подмосковном Королеве девушка Лариса вернулась с работы — уставшая, измотанная. Работала она в Москве в министерстве, училась на вечернем в автодорожном. Родители, сотрудники космической отрасли, ждали дочь за накрытым столом.

Вдруг зазвонил телефон.

— Алло, Лариска? Ну что, поедешь с нами?

— Нет, девочки, устала страшно. Да и ездить в пограничное училище — не мое.

— Ну ты что, там парни хорошие.

— Нет, не хочу.

— Ну выходи хоть посадишь нас в такси, поздравимся.

— Ладно.

Лариса набросила шубу и выбежала на улицу. У соседнего подъезда, где жила подруга, уже стояла «Волга» и дымила в мороз.

— С новым годом! — крикнули три подружки.

— С новым! — ответила Лариса.

Девчонки полезли обниматься, схватили Ларису и засунули в такси.

— Девочки, вы что, с ума сошли? — отбивалась та.

— Лариска, все! Трогайте, — скомандовала одна из них таксисту.

— Вы что! Да у меня даже платье не нарядное, я только с работы!

— Лариска, ты и в пыльном мешке будешь красивая! Вперед!

И девушка смирилась.

Когда они зашли, первый, кого увидела Лариса, был паренёк из гардероба. Она протянула ему пальто, он его повесил и отдал номерок.

Он влюбился сразу, с первого взгляда. Да, такое бывает.

Они танцевали. Один раз. Молча. Саша так и не решился заговорить.

Номер её телефона он вытащил из Ларисиной подружки, записав на спичечном коробке. Позвонил ей на следующее утро. Потом ещё раз. И ещё раз.

Он выкраивал время для свиданий, писал ей стихи и песни, носил кассеты с записями. Он был очень упорным. И очень терпеливым.

Через полтора года он сделал Ларисе предложение, от которого было совершенно невозможно отказаться. 29 апреля 1989 года они поженились.

Подруги и друзья Ларисы любили ходить в гости к Колбановым. У них всегда было тихо, не суетно, уютно. Лариса хлопотала у стола, Саня пел под гитару. Негромко, без надрыва.

«Какой спокойный, добрый, домашний муж», — думали друзья Ларисы.

Они не знали, что его профессия — снайпер.

На последнем курсе в училище пришли люди из секретного подразделения. Отобрали четверых, среди них — Саню.

28 августа их повезли на Лубянку. Там с каждым лично побеседовал Расщепов [17] Евгений Михайлович Расщепов (1929–1997) — советский и российский военный и политический деятель, сотрудник органов госбезопасности. С 1982 по 1991 годы — начальник Седьмого управления КГБ. Генерал-лейтенант. . Затем состоялось знакомство с Карпухиным. Дальше началась служба.

В первый же день над ним прикололись. У нас это принято — прикалываться над новенькими. Мы сдавали много фото на разные документы. Саня принёс свои. В отделе кадров офицер ему и говорит:

— А на памятник где?

— Как на памятник?

Офицер ухмыльнулся:

— Ну ты куда пришел служить?

Саня пожал плечами и ответил:

— Вы скажите параметры фотографии, я донесу.

Офицер посмеялся.

На стрельбище не смеялся никто. У Колбанова оказалась очень твёрдая рука. После этого Саню вызвал к себе руководитель группы, Михаил Сергеевич Зотов. И после недолгого разговора задал ему вопрос.

— Колбанов, я хочу тебя в снайперы, — сказал Зотов. — Ты как?

Колбанов честно ответил, что хотел бы бегать со всеми на штурм, а не лежать в сторонке.

Зотов помотал головой:

— У тебя отличные результаты по стрельбе. Я не могу тебя не взять. Ты — лучший. И не беспокойся, бегать придётся.

На следующий день Саня взял в руки снайперку.

Пока бойцы отрабатывали штурмовые задачи — отход, наступление, организация засады — Саша тренировал стрельбу. На несколько секунд в оконном проеме появлялась мишень — рука с пистолетом, рука с ножом. Поражали ее снайпера то с 25-ти, то с двухсот метров.

Отдельная тема — маскировка. Иногда, чтобы сменить позицию, приходится два часа ползти десять метров. Это требует огромной выдержки. Но Саня был очень упорным. И очень терпеливым.

Правда, песен он больше не сочинял. Ни строчки. Работа не оставляла сил на поэзию. Да и повода к ней не давала. О снайперах петь непросто.

В декабре 1994-го началась Первая Чеченская война.

Колбанов стал начальником оперативной группы. Это 10–15 бойцов в подчинении. Снайперскую винтовку пришлось оставить.

Он все еще иногда выезжал во главе группы, если снайперская поддержка нужна была боевым подразделениям других министерств. Но теперь Саня все больше охранял первых лиц. Или брал особо опасных духов. Здесь его снайперская выдержка и бесконечное терпение были на вес золота.

Первой его задачей стало руководство личной охраной Владимира Лозового — осетина, который исполнял обязанности главы администрации.

Саня достаточно быстро наладил систему. Забирали Лозового из военного городка в 8 утра, привозили обратно далеко за полночь. Саня всегда сидел в машине, охраняемого, спереди — оттуда обзор лучше. Рядом с Лозовым — Санин сотрудник. Если Колбанов видел что-то подозрительное в пути, он тут же менял маршрут. Следом ехала машина сопровождения с четырьмя сотрудниками. На дальние расстояния машину сопровождал еще и БТР с десятью солдатами.

В январе 95-го у Лозового было назначено в Моздоке совещание с Шойгу. Полетели на вертолете. Саня решил, что сопровождать будет только он. Переговоры ожидались цивильные, в кабинете. За время Кавказской кампании мы от таких и отвыкли. Там переговоры почти всегда проводились на открытой местности. Так безопаснее — обзор хороший.