Роман Грачев - Развалины часовни

Стреляли? Да. Взрывали? Еще как! Но парламент был местом для дискуссий и никто не искал в ЖЭКе по месту жительства вредителей и шпионов.

Мы стали прагматичными и инертными. Научились спорить в Фейсбуке на геополитические темы. Весь этот гигантский, бескрайний, загадочный и разнообразный мир, на исследование которого у наших дедов и отцов уходила вся жизнь, полная взлетов и падений, отныне можно хранить на обычной флешке с миллионом цифровых фотографий и носить в заднем кармане штанов.

А может, мы просто стареем?

Этот человек в отличие от некоторых стучит по утрам. Стучит практически каждый день. Стучит удачно, даже, скажем так, очень талантливо. Раз, два, три… несколько ударов по клавишам, и пошло поехало — возникают конфликты и проблемы, неожиданные повороты, стремительно меняются человеческие судьбы…

Роман Грачев — журналист, писатель, автор доброго десятка книжек, изданных на бумаге и выставленных в Интернете. Принято считать, что журналистика — это ремесло, а литературное творчество — это судьба.

Так о чем же мы будем говорить? Пожалуй, о ремесле писателя. Тем более что и я к этому некоторое отношение имею…

— Агата Кристи писала свои романы, опустив ноги в тазик с теплой водой. Иван Бунин во время работы держал в ящике письменного стола антоновские яблоки. Роберт Льюис Стивенсон вешал в комнате корабельный фонарь. Что помогает писать книги Роману Грачеву?

— Мне помогают Фрэнк Синатра и группа Dire Straits. Я завариваю крепкий чай, достаю из холодильника банку с вишневым вареньем, надеваю наушники, и всё — часа на 3—4 полностью отключаюсь. Так что можно сказать, что все события в моих книгах происходят на музыкальном фоне, который, конечно, остается за кадром.

— Только чай? А как с напитками покрепче?

— Иногда… приходится. Но в этом случае всякий раз заставляю себя заклеивать клавиатуру компьютера скотчем. Символически, конечно. Это твердое правило. Во время «допинга» нельзя общаться с друзьями по Интернету и уж тем более писать книги, чтобы потом не было мучительно больно и оглушительно стыдно. А ты как?

— Я пробовал. Сначала это ускоряло процесс, но затем я стал напиваться быстрее, чем заканчивал очередную главу. Говорят, что талант не пропьешь, но можно спиться, так и не получив признания. Допинг должен сидеть внутри тебя, а не приходить извне, в виде какой-то инъекции.

— Стивен Кинг написал несколько романов — «Куджо», «Сияние», «Томминокеры» — пользуясь, мягко говоря, стимуляторами. Впоследствии он жалел, что не помнит, как радовался, когда наносил слова на бумагу или экран компьютера.

— Роман, некоторые говорят, что творят в муках. Так, что кровь из-под ногтей выступает…

— Муки — вставать в семь утра и тащиться на работу. Творческих мук не бывает. Ты либо пишешь, либо нет. Я не мучаюсь, я наслаждаюсь. Титанические усилия до крови из-под ногтей, наверное, уместны, когда пашешь землю плугом. Когда работаешь радостно, легко, а не вымучиваешь каждое слово, и результат получается соответственный. У меня по крайней мере получается так…

— Ты пишешь сразу набело или как Лев Толстой — с бесконечными правками?

— Ну, ты, конечно, загнул насчет классика! Я правлю и переделываю. Оставляю готовую рукопись отлежаться пару недель. Затем снова читаю, и если что-то не нравится, безжалостно уничтожаю.

— Кто-то из классиков советской литературы сказал, что писатель должен иметь чугунную… Джек Лондон, Эрнест Хемингуэй и многие другие писатели устанавливали для себя жесткую норму.

— Я пишу по 8—10 тысяч знаков в день. В хорошие дни — по 15—20. Да, это, пожалуй, много. Но писатель, как спортсмен, должен держать себя в форме. Если долго не пишешь, вещь теряет темп и ритм. Литература, по большому счету, тоже ремесло. Я его осваивал лет 10. Жаль, что опыт не пришел раньше. Я издал на бумаге три книги — «Экстрасенс», «Тринадцать» и «Ведьма». К сожалению, выпуск книг в привычном для нас бумажном варианте значительно сокращается. Такое вот наступило время: раньше можно было подписать и подарить друзьям свою книгу, а сейчас — сбросить по почте электронную ссылку.

— Когда ты получил свой первый гонорар?

— О, это было 100 лет назад. Я учился в школе, опубликовал в областной газете заметку, за которую мне заплатили 6 рублей 50 копеек. Было здорово увидеть свою работу напечатанной и еще получить за это какие-то деньги. В тот момент я, амбициозный и наивный юноша, решил стать великим и богатым писателем. Со временем выяснилось, что не все так просто.

— Да, на литературных гонорарах сильно не разжиреешь. Я как-то читал, что даже Борис Акунин заработал за год где-то около двух миллионов рублей. Заглядывать в чужой карман — дурной тон, и все же… сколько тебе платят за книжки?

— Так, капает помаленьку. Дочке на мороженое хватает. Я это серьезно тебе говорю, без всякого там кокетства.

— Каким образом Диана стала литературным персонажем?

— Дети довольно часто говорят удивительные вещи. Я начал размещать цитаты своей дочери в «ЖЖ». Народ стал это почитывать и довольно активно комментировать. Потом я стал эти цитаты связывать в небольшие истории. Все это как бы подталкивало меня к созданию новой книжки. Однажды в супермаркете мы купили Диане дорогие солнечные очки. Она их надела и стала кривляться. Я подумал: добавить шляпу, пистолет, и получится девочка-сыщик! Вот так и родилась идея романа с названием «Томка, дочь детектива». Шестилетняя девочка-сыщик — это приторно пошло, поэтому я сделал так, что детективом является ее папа, причем не просто папа, а папа, который воспитывает ее в одиночку.

— Можно сказать кратко: о чем роман?

— Давай я облегчу тебе задачу — скопируй вот эту аннотацию к книге. Итак… «Частный детектив, 38-летний Антон Данилов, в одиночку воспитывает шестилетнюю дочь Тамару. Жена и мать их оставила. Томка — подвижная, шустрая, невероятно жизнелюбивая и стрессоустойчивая девчонка; занимается танцами, любит Майкла Джексона, тяжелый рок и фильмы ужасов. Антон трудится в своем детективном агентстве, распутывая дела различной степени сложности, общается с дочкой, открывая для нее мир и одновременно постигая что-то важное для себя.

Каждый роман серии — это и детектив, и мелодрама, и комедия, и даже триллер. Калейдоскоп событий и эмоций, хроника взросления и энциклопедия счастливого отцовства! Итак, история первая. Воспитывать в одиночку шестилетнюю девочку нелегко, но для мужчины это достойный вызов. Антон верит, что справляется. Однако устоявшееся равновесие нарушено. Знакомство с очередным клиентом агентства переворачивает всю историю семьи Даниловых с ног на голову. И далеко не последнюю роль в этой истории играет она — Томка, дочь детектива!».