Роман Грачев - Развалины часовни

В большинстве своем родители так или иначе пытаются настаивать на том, что «вот в нашем детстве были книжки, сказки, мультфильмы…». И пытаются «скормить» сегодняшним детям то, что нравилось нам. На мой взгляд, это совершенно неправильно. Я проверил, опять-таки, на своей дочери: показал ей «Карлсон, который живет на крыше». А он «не пошёл». Вот «не пошёл», и всё тут.

Сейчас другая эстетика, другие технологии. И, наверное, нужны другие способы донесения информации до детей. Думаю, что сильно выиграют те, кто это поймет, и донесет до своих детей всё важное и нужное, в том числе в литературе, в мультиках, в медиа, в информации, в сказках…

— Свои сказки ты пишешь уже по-другому?

— Тут случай сложнее (улыбается). Я писал сказки в качестве эксперимента. В голове появился сюжет, мне захотелось, во-первых, поделиться им с детьми, рассказать им то, что считаю важным, а во-вторых — облечь это в какую-то форму. И написал четыре сказки. Не пытаясь как-то специально их публиковать, издавать (это сейчас они продаются, и неплохо, на amazon. com и litres. ru — прим. редакции). Просто напечатал их, отдал воспитательнице в детском садике. Она их читала четыре вечера, и сказала, что этим надо заниматься.

Увы, но написанием детских книг ты миллионы не заработаешь (улыбается), хотя практика показывает, что они пользуются хорошим спросом. К сожалению, детская литература, если говорить о книжках — это должно быть, прежде всего, красиво, притягательно. Это обложка, иллюстрации, дизайн, качественное издание. И это стоит безумных денег, безумных… Вкладываться в это могут себе позволить единицы. И работают одиночки…

— Что ждет наших детей?

— Думаю, что с ними всё будет в порядке. Они будут другими, не как мы. Но найдут свои дороги, свои пути. На самом деле главное — что мы, взрослые, творим будущее наших детей сейчас, и пока что делаем это безобразно. Нам надо сильно постараться не профукать это будущее до того, как они до него дорастут.

Текст написан за три года до того, как я подписал контракт с издательством АСТ на серию детективов, и за шесть лет до появления возможности свободно публиковать и продавать свои произведения на крупнейших электронных площадках мира. Роман «Хроники Недоделкино», о котором идет речь в публикации, в настоящее время ожидает своего авторского переосмысления.

Сразу скажу: я в самом деле писатель.

На каждом приличном DVD-издании есть дополнительные материалы: рассказ о том, как снимался фильм, интервью его создателей, трейлеры и прочее. Во многих случаях эти материалы не добавляют к фильму ничего нового — не делают его лучше или хуже, — но иногда все-таки хочется заглянуть за кулисы и понять, чего же на самом деле хотели авторы.

Материал, который я предлагаю вашему вниманию, преследует цель не только рассказать, что там было за кулисами и какой черт меня дернул делать гадкую и циничную пародию на современную литературу. Есть еще кое-что. Но об этом — чуть позже.

Итак…

…Своим рождением «Хроники Недоделкино» обязаны двум фактам:

а) деловой беседе с главным редактором одного крупного и успешного московского издательства;

б) выходу одного из номеров журнала «Русский Newsweek».

Между этими двумя фактами протянулись долгих два года — годы мучительных поисков «философского камня» и изучения содержимого черепных коробок издателей.

В сентябре 2003 года я принес в московское издательство (то, что недалеко от Останкино) свою новую работу — роман «Молчи и танцуй». Это была первая серьезная работа, за которую мне не было стыдно и которую я готов был представить на суд публики (предыдущие два романа и три десятка рассказов до сих пор вызывают у меня дрожь, да и не только у меня). Это остросюжетный роман о том, как сошлись на поле боя хорошие ребята, работающие на молодежной радиостанции, и нехороший кандидат в губернаторы и его хищная команда. Весело так, с музыкой, танцами, сексом и погонями на джипах.

Редактор полистал рукопись, отметил, что фактура профессиональная, а текст он отдаст на изучение.

— Но вообще-то, молодой человек, — отметил дядечка, — сразу предупрежу, что у нас новые работы разбиваются по тематическим сериям. А у вас под одной обложкой слишком много всего. Даже и не знаю…

— Но ведь есть же и просто авторские серии, без конкретной темы, — возразил я.

Редактор усмехнулся и посмотрел на меня так, словно я пытался учить его правильно любить жену.

— Авторские серии, молодой человек, делаются под авторов, чьи имена — брэнды. А вам до этого пока далеко, согласитесь.

Я промолчал. Лишь позже, уже когда шел по Звездному бульвару обратно к метро «ВДНХ», подумал: «Брэндами не рождаются. Брэндами становятся после того, как кто-то однажды рискнул своей репутацией и деньгами, связавшись с таким салагой, как я». Иными словами, как говорилось в фильме «Москва слезам не верит», чтобы стать женой генерала, надо выйти замуж за лейтенанта и помыкаться с ним по сибирским гарнизонам.

Я очень жалею до сих пор, что не высказал редактору эти мысли. Судя по выражению его лица, замуж за лейтенантика он явно не торопился, ему нравились готовые генералы.

Через пару недель я написал ему письмо, и он ответил: «К сожалению, результаты экспертизы по вашей рукописи отрицательные. Это не значит, что роман плох — наоборот! — но (внимание! — Р.Г.) он не подходит ни под одну нашу серию . Творческих удач!».

Я выпал в осадок. «Роман хорош, но у нас его некуда сунуть». Не знаешь, плакать или смеяться.

В последующие два года роман «Молчи и танцуй»собирал хорошие отклики первых читателей в Интернете и тех, кто получил на руки бумажный экземпляр. Мои друзья и знакомые утверждали, что я совершу преступление, если не стану профессиональным писателем (подозреваю, что не все откровенно льстили), и постепенно я приходил к мысли, что роман действительно неплох. Впрочем, полтора десятка московских издательств не удостоили меня даже ответом типа «Извините, у нас под вас нет серии».

Попутно я написал еще один роман — «Новинки звукозаписи». В нем речь шла о трех молодых оболтусах-музыкантах, которые в школьной юности так сильно повздорили из-за женщины, что бросили к чертям свою музыку и к тридцати годам, опустошенные и злые, начали друг друга откровенно мочить. Так же остросюжетно, весело, местами трагично, с музыкой, сексом и погонями на джипах. Я, словно маньяк, накачивал свои творения всеми этими стероидами детективного жанра, временами вступая в сговор со своей совестью и пытаясь создать то, что нужно загадочной русской душе главного редактора. Отклики первых независимых читателей, которые мусолили мою новую рукопись за чаем и пивом, свидетельствовали о том, что я иду правильной дорогой, но реакция издательств вновь вызывала во мне приступы ярости. Подобно Ивану Грозному из фильма Гайдая мне хотелось орать: «Боярыня красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна… Чего ж тебе надо, собака?!». Когда «Новинки звукозаписи»ушли в штопор с оглушительным свистом, я сказал себе: «Ромыч, ты — бездарь. Иди в управдомы».