Анатолий Максимов - Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса

Среди несправедливостей, допущенных властью по отношению к разведчикам, следует отнести «чистку» в разведывательных органах от офицеров-евреев (1946–1947), когда службу вынуждены был покинуть многие талантливые и ни в чем не запятнавшие себя профессионалы. Затем, уже в «хрущевские времена», после процесса над Лаврентием Берией, — еще и «чистка» от его явных и мнимых сообщников.

Потери в кадровом составе НТР были значительны, и отдел существенно сократился, но основные направления работы все же сохранил. А это операции Энормоз», «Воздух», «Радуга», «Зелье», «Парфюмерия». Здесь главная заслуга, как исторически важный государственный факт, остается за идеологом и организатором работы НТР еще с довоенного времени — Леонидом Романовичем Квасниковым. Именно он спас НТР от неминуемого «кадрового голода». Он смог убедить верхи госбезопасности и выше в том, что неминуемо грядет время серьезного противостояния между Западом и Востоком с его «экономической войной» против развивающегося соцлагеря. Поэтому для обороноспособности страны и помощи в развитии народного хозяйства на всех уровнях правительству необходимо только наращивать объем работы этого весьма специфического подразделения разведки госбезопасности.

Справка. После испытания советской атомной бомбы в 1949 году большая группа ее создателей была отмечена государственными наградами. В списке награжденных было представлено шесть разведчиков, работавших за рубежом по линии научно-технической разведки. Квасникову вручили Орден Ленина. Однако…

Квасников вспоминал, что когда он после войны стал начальником НТР, ему в первые годы пришлось тратить много сил и энергии, чтобы отбиваться от некомпетентных указаний Лаврентия Берии. Нарком, например, потребовал от него представить полные списки агентуры по линии НТР с указанием имен и адресов. Но ведь это категорически запрещалось законами разведки. И Леонид Романович всячески саботировал выполнение этого нелепого указания, словно не понимая, о чем идет речь. В ответ злопамятный Берия приказал сократить аппарат НТР наполовину, а затем эту половину сократил еще вдвое. Отстраненные Берией сотрудники, однако, получали зарплату по отдельному списку, а не в кассе. В результате к тому времени, когда Берия был сам отлучен от власти, Квасникову удалось сохранить семьдесят процентов сотрудников НТР. Как говорил Квасников, он отдавал себе отчет в том, что «разогнать кадры НТР\ состоявшие из высококлассных специалистов, дело нехитрое, однако на восстановление ее разведывательного потенциала потребуются многие годы и значительные средства…».

И хотя вся настоящая рукопись посвящена замечательной личности Леонида Романовича Квасникова, следует еще раз, в обобщенном и очень сжатом изложении, отдать должное этому неординарному сотруднику органов госбезопасности — разведчику-ученому.

КВАСНИКОВ Леонид Романович (1905–1993). Родом из-под Тулы. Студент в разведке ГБ (1938–1966): идеолог и стратег научно-технического направления. Выезжал в Германию и Польшу, руководил работой линии НТР в США (1943–1945). Бессменный начальник НТР (1948–1963): инициатор и организатор добывания сведений о работах Англии и США над ядерным оружием и по кибернетике. Организатор потока документальной информации по авиации и ракетной технике, радиолокации и электронике, ВВ и ХБО. Награжден шестью орденами. Заслуженный работник НКВД и почетный сотрудник госбезопасности. Герой России (1996).

Общаясь с ветеранами «гвардии Квасникова», автору не раз приходилось слышать от них добрые слова в адрес идеолога НТР, который, несмотря на бериевскую угрозу «быть стертым в лагерную пыль», отстаивал интересы своей специфической службы, опираясь на аргументы в пользу ее эффективной, упреждающей деятельности и на значимость добываемой ею информации.

Ну не парадоксален ли такой факт? Когда ГКО принял решение о начале серьезной работы над созданием отечественной атомной бомбы не без согласия Лаврентия Берии, руководитель НТР Леонид Квасников был назначен основным (и единственным) куратором по линии разведки госбезопасности с Игорем Курчатовым, главой операции «Уран». Вручение Леониду Квасникову правительственных наград во время и после войны, несомненно, было согласовано с всесильным наркомом и министром. И среди них — Орден Ленина! Такие были времена — такие были нравы…

Слово об НТР начала шестидесятых годов. Знакомство автора с организатором и вдохновителем работы научно-технической разведки произошло летом пятьдесят девятого года. Тогда автора вызвали в кадры Особого отдела Северного флота и приказали срочно выехать в Москву. Здесь, на Дзержинской площади, в монументальном здании госбезопасности автора и троих его коллег по военной контрразведке на флоте приняли в отделе НТР внешней разведки.

С нами, правда, поодиночке, начинал беседу глава НТР Леонид Романович Квасников. Он коротко упомянул о том, что и он и автор имели один ВУС в военкомате: «Мы оба боеприпасчики, и занимался я до прихода в разведку взрывчатыми веществами и их снаряжением снарядов…» Фактически на этом первое знакомство и завершилось. Леонид Романович кому-то позвонил и сказал, что к нему зайдет «будущий наш коллега с Северного флота».

Талантливый разведчик и в то время заместитель главы НТР Валентин Васильевич Рябов побеседовал с автором и, посоветовав «забыть о военной форме и ходить только в штатском», пожелал успеха в будущей учебе в спецшколе разведки. Правда, о самой разведке было сказано всего несколько слов.

Сдав дела в Особом отделе и отгуляв отпуск, в августе, в группе слушателей, автор прибыл к месту учебы в Подмосковье. Это была Высшая разведывательная школа — единственное в своем роде учебное заведение. Там были сделаны первые шаги по ознакомлению с «азами разведтехнологий», была начата подготовка к работе в Англии. Правда, автор еще не знал, что руководство НТР изменит направление подготовки и сориентирует его на Израиль. Однако все это было потом, когда автор был принят в коллектив сотрудников НТР и в начале шестьдесят третьего года выехал на работу… в Японию. Странно? Вовсе нет — это также специфика кадров НТР: ездить по свету…

С момента организации КГБ здание на Дзержинской площади через шесть лет занимало несколько управлений госбезопасности: первое — разведка, второе — контрразведка, третье — военная контрразведка и так далее. Один из этажей оставался за пограничниками. В соседнем здании размещались хозяйственные и вспомогательные службы, партийный и профсоюзный комитеты и отличная библиотека, заполненная в значительной степени, как говорили, книгами, конфискованными при арестах.