Алла Кирилина - Неизвестный Киров

Документально также установлено, что Николаев спрашивал билет у инструктора культпропотдела Е. Г. Шитик. «Ко мне подошел небольшого роста черненький человек и сказал: „Здравствуй, т. Штеренсон”. Я очень удивилась, т. к. меня очень мало кто знает под прежней фамилией. Я его спросила — „Откуда вы меня знаете?“ — „Я вас знаю по Лужскому комсомолу", — ответил он» .

В билете Николаеву на партийный актив Е. Г. Шитик отказала.

Самое курьезное из утверждений Антонова-Овсеенко — все, что касается уборной, откуда якобы Николаев следил за парадным подъездом Смольного, ожидая приезда Кирова, а затем наблюдал за ним в щель двери уборной, когда Сергей Миронович шел по коридору.

Великий Д. Кваренги, автор проекта Смольного института, наверняка обиделся бы на автора этой «утки»: уборная, окна которой выходят на лицевой фасад! Замечательный зодчий разместил все подобные заведения в здании таким образом, что их окна выходили во внутренние дворы. Естественно, что из их окон и дверей никоим образом, даже при большом желании, даже при наличии оптических приборов, нельзя было видеть ни парадного (главного) подъезда Смольного, ни тем более главного его коридора.

Безусловной «липой» является утверждение об отсутствии Борисова (охранника Кирова) в Смольном. Предоставим слово документам. Вот выдержка из допроса Борисова 1 декабря 1934 года:

«Я встретил Кирова около 16 часов 30 минут в вестибюле главного подъезда и пошел за ним примерно на расстоянии 15 шагов, а на III-ем этаже расстояние увеличилось до 20–30 шагов». Борисова видели сразу же после убийства Кирова многие сотрудники Смольного, и все они отметили это в своих воспоминаниях, дали соответствующие показания вечером 1 декабря следователям Ленинградского УНКВД.

Попутно замечу, что личного секретаря Сталина, а с 1935 года — заведующего его канцелярией Поскребышева звали Александр Николаевич, а не Николай.

Читатели могут спросить: зачем вы привели три таких длинных отрывка? Отнюдь не случайно. Десятилетиями правда об убийстве Кирова искажалась, фальсифицировались события, факты. Сегодня сведения, сообщенные А. Орловым, Р. Конквистом, А. Антоновым-Овсеенко об обстоятельствах убийства Кирова, не только тиражируются такими журналами, как «Огонек», «Нева», «История СССР» (сейчас переименован!), но и получили широкое хождение в средствах массовой информации.

Ну а как же было в действительности?

25–28 ноября в Москве состоялся пленум Центрального Комитета, ВКП(б), который рассматривал два вопроса: 1. Об отмене карточной системы по хлебу и некоторым другим продуктам. 2. О политотделах в сельском хозяйстве.

28 ноября для участников пленума МХАТ дал спектакль «Дни Турбиных». Киров присутствовал на нем и поздно вечером вместе с другими ленинградцами — участниками пленума — «Красной стрелой» выехал в Ленинград.

Кстати, вопреки утверждениям писателя А. Рыбакова, в этот приезд в Москву Киров не виделся с Серго Орджоникидзе, который не участвовал в работе ноябрьского пленума ЦК ВКП(б). Дело в том, что, находясь в поездке по стране, Орджоникидзе заболел. У него внезапно открылось внутреннее кровотечение. В связи с этим 11 ноября 1934 года Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение «командировать срочно в Тифлис для оказания врачебной помощи Орджоникидзе проф. Плетнева, Фронштейна и Левина». Более того, через неделю Политбюро опросом выносит вторичное постановление, обязывающее Орджоникидзе строго выполнять указания консилиума и не выезжать в Москву без разрешения врачей [382] ЦПА, ф. 17, оп. 3, д. 984, л. 33; д. 988, л. 5. . Орджоникидзе вернулся в Москву не ранее 30 ноября, и якобы имевшая место встреча Орджоникидзе с Кировым в конце ноября после пленума ЦК в Москве является вымыслом. Это подтверждается и воспоминаниями жены Орджоникидзе Зинаиды Гавриловны, написанными еще в 1935 году.

«…Мы приехали в Москву в последних числах ноября. Только что закончился пленум ЦК и Киров приезжал в столицу. Он говорил нашему шоферу: „Давно я не видел Серго. Чертовски хочется увидеть его…“

Серго не застал Кирова в Москве. В день приезда часов в 5 вечера он решил позвонить ему. Помню, я вмешалась в их разговор и крикнула в трубку: „Сергей Миронович, примите привет и от меня “» [383] Музей С. М. Кирова в Санкт-Петербурге. Фонды — 024. .

В день возвращения Кирова из Москвы, 29 ноября, газета «Ленинградская правда» поместила объявление: 1 декабря, в 18 часов во дворце Урицкого состоится собрание партийного актива Ленинградской организации ВКП(б). Порядок дня: итоги ноябрьского пленума ЦК ВКП(б). Вход по пригласительным билетам с обязательным предъявлением партбилета. Члены обкома и горкома ВКП(б) проходят по пропускам.

Замечу, что в плане работы Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) день проведения актива вообще не обозначен. Решение о проведении его было принято секретариатом Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) только 28 ноября. М. С. Чудов, приехавший из Москвы утром 28 ноября, «провел» это решение через секретариат вечером того же дня. Несомненно, оно было согласовано Чудовым с Кировым еще в Москве.

Практически всю первую половину дня 29 ноября Киров посвятил подготовке к собранию актива Ленинградской организации ВКП(б).

Он обзвонил многих секретарей райкомов партии, председателей исполкомов, встретился и долго беседовал с И. Ф. Кодацким (председателем Ленсовета), П. И. Струппе (председателем Облсовета), М. С. Чудовым. В тот же день под его председательством состоялся объединенный секретариат обкома и горкома ВКП(б), принявший решение о проведении 2 декабря объединенного пленума обкома и горкома ВКП(б) «О плане мероприятий Ленинградской партийной организации в связи с предстоящей отменой карточной системы на хлеб» [384] ЛПА, ф. 24, оп. 2, д. 80, л. 5. .

Вечером 29 ноября Киров до глубокой ночи работал над докладом.

Жена Кирова, Мария Львовна, в то время чувствовала себя плохо и вместе с сестрой Рахилью Львовной жила на даче в Толмачеве. М. А. Сванидзе писала в своем дневнике: «Зина (имеется в виду жена Орджоникидзе) поехала в Ленинград подготовить жену Кирова к этому удару, т. к. она лежит в больнице и все произошло в ее отсутствие» [385] Документы русской истории. Иосиф Сталин в объятиях семьи. Из личного архива. М., Росспэн. С. 164. . Эти сведения, касающиеся Марии Львовны Маркус-Кировой, недостоверны. Она жила на даче в Толмачеве.

По свидетельству шофера Кирова, С. М. Юдина, 30 ноября Сергей Миронович побывал на строительстве «перемычки» на проспекте Стачек (недалеко от завода «Красный путиловец»), на новостройках Каменноостровского и Лесного проспектов, объехал Невский район [386] Музей С. М. Кирова в Санкт-Петербурге. Ф-V-0375, л. 48–50. . Затем вернулся домой и снова до глубокой ночи продумывал свое выступление.