Алла Кирилина - Неизвестный Киров

Е. И. Ефремова-Дзен, длительное время работавшая в секретариате Кирова, писала в своих воспоминаниях:

«30/ХI-1934 года в выходной день я была дежурная по секретариату. В 12 часов дня Сергей Миронович позвонил и спросил, есть ли газеты?.. Я ответила, что газеты только что получены и я сейчас их посылаю. Часов в 5 вечера Сергей Миронович позвонил и просил прислать постановление Обкома о выдаче хлебных карточек. В этот день Сергей Миронович готовился к докладу 1/XII. Еще через некоторое время он позвонил и попросил посмотреть приборы о подъеме воды… Часов в 10–11 вечера он последний раз позвонил и попросил пойти к нему в кабинет, найти в письменном столе коробку с карандашами и прислать к нему… Я пошла к нему в кабинет, открыла стол и нашла там… коробку с карандашами. В это время звонит телефон и Сергей Миронович говорит, что карандаши он нашел у себя дома и посылать не надо. Больше он в этот вечер не звонил» [387] Там же. Ф-V-293, л. 4–5. .

По воспоминаниям М. В. Рослякова и Н. Ф. Свешникова, утром 1 декабря Киров звонил в Смольный несколько раз, просил все готовящиеся для него материалы отправить к нему домой. Зафиксирован ряд его звонков в Смольный: Свешникову, Рослякову, Чудову [388] Там же. Ф-1V-551, V-298, л. 14–15. .

Другой дежурный секретарь, Суомалайнен-Тюнккюнен, вспоминала: «1-го декабря, около 12 часов, из дому звонил Сергей Миронович, сейчас я не помню, какие именно нужны были сведения, но помню, что он поручал звонить в Облгорготдел и сказал: „Скажите, чтобы он (тогда зав. облторготделом был т. Иванченко) как можно быстрее позвонил и сообщил бы точные данные". Это был мой последний разговор с Сергеем Мироновичем» [389] Там же. Ф-V-298, л. 14–15; V-287, л. 89. .

1 декабря несколько раз посетила Кирова дома М. Ф. Федорова — курьер Ленинградского обкома ВКП(б). «Я в этот день была у Сергея Мироновича четыре раза , — вспоминала она, — возила к нему материалы. В этот день он не должен был быть в Смольном, так как готовился к докладу. Я поехала в 2 ч. 30 мин . [390] М. Ф. Федорова рассказывает о последнем своем визите к Кирову в 14 часов 30 минут. , он сам открыл мне дверь, т. к. не было ни Марии Львовны, ни домработницы. Сергей Миронович принял материалы, и я у него спросила, нужно ли приехать еще. На это он мне сказал, что приезжать не надо» [391] Музей С. М. Кирова в Санкт-Петербурге. Ф. 209, л. 11–13. .

В Смольный Киров звонил также около 15.00 и в 15 часов 15–20 минут. Дело в том, что в 15.00 у М. С. Чудова начиналось совещание: обсуждались практические мероприятия по отмене карточной системы. Присутствовало свыше 20 человек. Это были ответственные работники аппарата обкома и горкома ВКП(б), некоторые первые секретари райкомов партии Ленинграда, председатели исполкомов городского и областного Советов, руководящие работники плановых, финансовых и торговых органов, несколько директоров крупнейших ленинградских заводов. Все они поименно установлены.

Должна огорчить публициста Якова Ракитянского, Бориса Осиповича Шифа среди них не было. Поэтому весь рассказ Шифа об убийстве Кирова, о якобы замеченном им охраннике Кирова скорее всего является мифом, сотворенным в более поздние годы [392] Ракитянский Я . Нежелательный свидетель // Независимая газета. 1994, 1 дек. . Борис Осипович Шиф действительно с сентября 1932 года работал в Ленинграде — заведующим ленинградским отделением книгоцентра, так тогда называлась организация, занимающаяся реализацией книжной продукции. По своей должности Шиф никак не мог присутствовать на совещании у Чудова, ибо не имел никакого отношения к обсуждаемому вопросу — отмене карточной системы, увеличению производства хлебобулочных изделий и их товарообороту. В это время, согласно анкете, он не был руководителем издательства и членом лекторской группы обкома. Это пришло к нему позднее — в 1935 году, уже после смерти Кирова.

Ситуационная схема расположения основных свидетелей и участников убийства С. М. Кирова на третьем этаже Смольного в 16 час. 30 мин. 1 декабря 1934 г.

К — местоположение Кирова в момент убийства;

Н — позиция Николаева;

Б — позиция охранника Кирова Борисова;

Ц — позиция свидетеля Цукермана;

Э — электрики. Позиция свидетелей Платоча, Леонника и Васильева;

ПО — пост охраны между вторым и третьим этажами главного подъезда;

ГЛ.П. — главный подъезд Смольного;

СП — лестница секретарского подъезда;

Т — туалет с запасной лестницей;

1 — кабинет Кирова;

2 — приемная Кирова;

3 — кабинет Чудова;

4 — приемная Чудова;

5 — архив;

6 — столовая № 4;

7 — секретная часть особою отдела;

8, 9 — комнаты инструкторов;

Более того, соседней с кабинетом Чудова комнатой, куда якобы выходил звонить Шиф, были две приемные: одна — Чудова, где постоянно находился А. М. Филиппов, секретарь последнего, а вторая — приемная Кирова, где постоянно находился секретарь Кирова — Н. Ф. Свешников. Ни один из них при допросах не показал, что Шиф заходил к ним и пользовался их телефонами.

Что касается Шифа Бориса Осиповича, то он действительно допрашивался органами НКВД в декабре 1935 года, но не в связи с убийством Кирова, а по делу его родственника, родного дяди по матери — Д. Б. Рязанова — известного общественного и политического деятеля, одного из основателей Института марксизма-ленинизма. Замечу, что на допросе у оперуполномоченного 1-го отделения СПО Ленинградского УНКВД 25 и 27 декабря 1935 года на вопрос: «Когда и где Шиф Б. О. встречался с Д. Б. Рязановым?» Шиф ответил: «На квартире своей матери в Москве. Последний раз в 1934 году. Месяца не помню». Вскоре Шиф был арестован [393] ЛПА. Коллекция личных дел. № 31010. . Поэтому тезис о том, что мать Б. О. Шифа «в 30-е годы жила вместе с сыном в Ленинграде и он ей тогда рассказывал обо всем, назвал даже имя замеченного охранника Кирова», — на наш взгляд, весьма далеко отстоит от правды.

По свидетельству тех, кто был на совещании у Чудова, из телефонных переговоров было ясно, что Киров не собирался быть в Смольном. Около 16.00 Сергей Миронович позвонил в гараж, который находился в том же доме, где он жил, по ул. Красных Зорь, 26/28, и попросил своего второго шофера, Ф. Г. Ершова, подать машину. В 16.00 Киров вышел из дома. Пешком прошел несколько кварталов. У моста Равенства (Троицкий) сел в машину и поехал в Смольный. Вошел он в Смольный не через секретарский подъезд, а через главный.

Между вторым и третьим этажами его встретил секретарь Хибиногорского горкома ВКП(б), член партии с 1917 года П. П. Семячкин. Он рассказывал в 1935 году: