Альберт Цессарский - Жизнь Дмитрия Медведева

— Ну, босяки, биндюжники, балагулы, за такой интеллигентный юмор надо сказать спасибо дорогому автору!

И с этими словами от всей души обнял и расцеловал Леонида Семеновича, который явился на представление в белых брючках и ослепительно белой рубашке. Вырвался тот из железных объятий Медведева не сразу. Веселое настроение у него пропало. И он вылетел в коридор с воплем:

— Кретины, в чем я пойду на работу?!

Весь день потом в кабинет Медведева приходили сотрудники, все, кто когда-либо пострадал от шуток Леонида Семеновича, жали Медведеву руку и проникновенно говорили:

— Митя, ты человек?

Зарплаты чекисты почти не получали — подписки и отчисления следовали непрерывно — то на помощь голодающим Поволжья, то в пользу МОПРа, то в пользу бездомных детей, то на восстановление сгоревшего оперного театра. По улицам ходили группы школьников с кружками и прикалывали к лацканам прохожих бумажные ромашки, марки, значки. Одесские газеты тех дней пестрят объявлениями о сборе вещей и пайков для голодающих, который проводит губком «Последгол».

Последствия голода особенно страшны для детей. Медведев не раз вспоминал потом, как однажды вечером, вскоре после приезда в Одессу, на улице его остановил мальчик лет одиннадцати. В лохмотьях. Сквозь дыры просвечивает синяя кожа. Ключицы и лопатки торчат. Смотрит серьезно, по-взрослому, тянет за полу пиджака в подворотню и шепотом, деловито предлагает:

— Хотите познакомиться с тетей Сашей?

— А кто такая тетя Саша?

— Боишься? — подозрительно спрашивает мальчик и хмурится. — Она здоровая… — И, повторяя кого-то, подмигивает и причмокивает: — Веселая!

От этого профессионального сутенерского жеста одиннадцатилетнего ребенка Медведеву сделалось не по себе. Присев на корточки, он стал расспрашивать. Тетя Саша хорошая. Только живет бедно. У нее у самой малыш, грудной. Днем она печатает на машинке, а вечером он за тарелку супу водит к ней гостей.

— Жить-то надо, — заключает мальчик и бежит за подвыпившим прохожим — это его клиент.

Может быть, именно с того короткого ночного разговора судьба беспризорных детей надолго стала повседневной заботой Дмитрия Медведева…

В Одессу Дмитрий Николаевич Медведев приехал вполне сложившимся политическим работником. И сразу был назначен начальником одного из ведущих отделов.

С первых дней работы в Одессе Медведев включается в напряженную борьбу с контрреволюцией. Особенно активизировалась в ту пору сигуранца — разведка буржуазной Румынии. Она не только забрасывает собственных агентов через Днестр, но и сдает в аренду свои переправы разным белогвардейским, украинским националистическим и другим контрреволюционным центрам и даже разведывательной службе французской армии.

В августе 1922 года чекисты получили сообщение, что по распоряжению петлюровской так называемой украинской миссии при румынском правительстве атаман Екатеринославского повстанческого корпуса (существующего пока только в планах миссии) Федорченко прибыл из Бухареста в Кишинев. В Кишиневе концентрируются бандиты-петлюровцы, осевшие в разных портовых городах и поселках. Очевидно, следует ожидать крупного перехода границы.

Поздним вечером начальник погранотряда привел Медведева к тому месту на берегу Днестра, где французская разведка держала постоянную переправу. Пограничники давно ее обнаружили, но до поры до времени не трогали — необходимо было выявить все связи французской агентуры на нашей стороне.

После полуночи к нашему берегу бесшумно подошла лодка, высадила единственного пассажира и, точно по волшебству, сама ушла к румынскому берегу — ее тащили оттуда бечевой.

Человек был в форме красноармейца, в башмаках и обмотках. Видимо, маскировался под котовца (кавалеристы корпуса Котовского осели в этих местах, организовали коллективное хозяйство на родине своего легендарного комкора).

«Красноармеец» скрылся в прибрежных кустах. Вскоре послышался скрип повозки. Медведев с несколькими товарищами сели на лошадей и отправились следом. Боясь обнаружить себя, они несколько раз теряли повозку из виду, снова нагоняли. И, наконец, к вечеру следующего дня недалеко от Балты «красноармеец» отпустил повозку и скрылся за оградой монастыря. Здесь, в монастыре, на явке, его и решено было взять.

Пока посланный скакал в Балту за подкреплением, Медведев организовал наблюдение за всеми подходами к монастырю. Он мог поклясться, что за те сутки, пока чекисты дежурили у монастыря, нарушитель оттуда не выходил. И однако, когда прибыли чоновцы и монастырь был обыскан самым тщательным образом, «красноармейца» там не оказалось. Монахи испуганно жались по углам. Настоятель тенью ходил за Медведевым и жалобно причитал:

— Нету ценностей, все сдано для страждущих. Господь зрит: яко благ, яко наг…

Обыск шел под видом поисков несданных ценностей, которые должны были поступить в пользу голодающих.

Вконец расстроенный, сидел Медведев в пустой трапезной и разглядывал ящик с серебряной утварью, который кто-то из чоновцев все-таки выкопал возле уборной. В это время вошел молодой послушник, крестьянского вида паренек, круглолицый и коренастый, и поставил перед Медведевым серебряное блюдо.

— Отец-игумен отдал. Наказал передать — последнее, ничего больше не осталось. — И вдруг, быстро оглянувшись на дверь, прошептал: — Не то вам надо, бачу, не то. У старца в келье шукайте.

Блеснул лукавым взглядом и вышел.

Д.Н.Медведев. 1922 год.

Старец Амвросий оказался сорокалетним, угрюмым, со скопческим безбородым лицом. В келье, некогда построенной его предшественником рядом с монастырем, совсем пусто. Во второй половине, отделенной перегородкой, только деревянная лежанка с соломенным тюфячком да древняя, почерневшая икона. В передней половине — лавка и кресло, здесь старец принимал посетителей. Правда, был еще большой стол, придвинутый к стене и как будто бы здесь совершенно не нужный. Впрочем, может быть, на этом столе раскладывались приношения посетителей…

— У нас есть сведения, — официальным тоном начал Медведев, — что в монастыре припрятаны ценности, подлежащие сдаче государству. Что вам известно об этом?

— Не знаю, не посвящен! — скоро проговорил Амвросий, сел на лавку и, держась неестественно прямо, тяжело и неподвижно уставился на Медведева.

— Вы знаете, что укрывательство ценностей карается законом?

— Богу единому служу! — так же невозмутимо проговорил старец.

Медведев прошелся по келье. Решительно непонятно, что имел в виду послушник и что тут могло скрываться! Медведев придвинул кресло к столу, присел, разложил бумагу.