Эльдар Рязанов - Грустное лицо комедии

Поскольку рифмованный диалог в «Давным-давно» разговорен, лишён красивостей, наполнен жаргонными словечками, я надеялся, что зритель быстро привыкнет к нему и перестанет его замечать.

Когда же я увидел на гравюрах костюмы той эпохи, они показались мне очень странными, невероятно далёкими от нашего времени, от современной моды. Люди, выряженные в подобные костюмы, имели право «выражаться» стихами, петь, танцевать. Я эти наряды воспринял как оперные, хотя они были когда-то срисованы с натуры художниками тех далёких славных лет. Короче говоря, условность в нашей комедии несли не только стихи и песни, но костюмы и трюки. Чтобы придать картине дополнительную занимательность и лихость, я хотел ввести в неё, помимо кавалерийских погонь, фехтовальных боёв, артиллерийских и ружейных баталий, ещё и акробатические трюки. А трюки, как известно, выражают эксцентрическую, а не реалистическую форму художественного мышления. Декорации же, натура, реквизит, оружие, актёры и лошади были представителями «натурального» течения в фильме. Я же обязан был создать такое соединение, где не чувствовались бы эклектика, мешанина стилей, «смесь французского с нижегородским». То есть всё дело, как и всегда в искусстве, заключалось в нюансах, в точных, органических дозах. Как в хорошем коктейле, где разные вина смешаны в очень метких пропорциях, чтобы получился ароматный, вкусный, неповторимый напиток, так и здесь от меня требовался такт и эстетическая мера, чтобы условность и реальность сконцентрировались в единое, неразрывное художественное целое. Я не знаю, насколько мне это удалось. Не мне судить. Но, во всяком случае, этими проблемами не исчерпывалась режиссёрская трактовка комедии.

Размышляя, к примеру, о мере достоверности в показе эпохи, я пришёл к выводу, что создавать на экране музей старинной мебели, одежды, оружия, усов и бакенбард мы не будем. Главное — найти способ верно передать сам дух времени. Плохо, когда режиссёр ничего не ведает об эпохе, о которой рассказывает зрителю. Но также плохо, когда он знает слишком много и это знание начинает преобладать над смыслом. Тогда возникает любование предметами быта, реквизитом, костюмами и фильм становится своеобразным справочником или каталогом. «Излишество вредно во всём, даже в добродетели», — говаривал Анатоль Франс, и с этим трудно не согласиться.

Одним из героев фильма, вернее героинь, должна была стать полная тонкого очарования русская природа. Я хотел, чтобы у зрителя возникало чувство: за такую прекрасную землю надо драться и умирать! Поэтому выбору натуры уделялось особенно тщательное внимание. Вместе с оператором Леонидом Крайненковым и художниками мы облазили всё Подмосковье, пока не наткнулись на холмистые с перелесками и открывающимися далями исконно русские пейзажи.

Часть событий происходила в усадьбе небогатого помещика. Как ни странно, найти подходящую усадьбу оказалось делом довольно нелёгким. Сохранились дворцы крупных аристократов, князей, а небольших поместий нет, они уничтожены. После долгих поисков мы набрели на рощу вековых лип — первый признак старого «дворянского гнезда». Но самого дома уже не существовало. Роща укрывала полуразвалившуюся церквушку и заросший ряской пруд.

Мы решили, что церковь перестроим в здание усадьбы, вековые липы станут нашим парком, прудочистим, установим скульптуры, разобьём клумбы, посадим цветы, возведём ограды, и у нас получится красивое и изящное поместье майора Азарова, дяди героини.

Прекрасные художники Михаил Богданов и Геннадий Мясников справились с этим на славу.

Я сформулировал для себя жанр «Гусарской баллады» как героическую музыкальную комедию с элементами вестерна. Я сразу почувствовал интонацию комедии — ироническую, задорную, где-то бесшабашную и озорную. Герои мне были близки, понятны и симпатичны. Главных персонажей — поручика Ржевского и Шурочку Азарову, весёлых, беззаботных, смелых и отважных, — играли прекрасные актёры Юрий Яковлев и Лариса Голубкина. Я работал над фильмом с огромным удовольствием. Меня не покидало ощущение, что я его делаю «на одном дыхании». Хотелось поставить «Гусарскую балладу» в вихревом ритме, изысканно, элегантно, в чисто русской, национальной манере.

Надо сказать, что все батальные и кавалерийские сцены мы снимали, стараясь не «играть в войну», а ставить актёров перед настоящими трудностями, связанными с зимой, холодом, физической нагрузкой, чтобы они на себе испытали тяжести, похожие на те, которые довелось выдержать нашим предкам в войне с Бонапартом.

К сожалению, из-за проволочек со сценарием фильм в производство запустили с опозданием. Мы выехали на съёмки зимней натуры лишь первого марта, когда начиналась весна, снег уходил. В группе сразу же создавалась нервозная, лихорадочная обстановка — надо было торопиться. Если не успеем снять зимние эпизоды, картину закроют или в лучшем случае отложат на год. Цирковые лошади, которые у нас снимались, привыкли выступать на арене, в тепле, скакать по кокосовому ковру, слушать аплодисменты. А тут их, несчастных, вывели на снег, на мороз и ветер, над ухом у них всё время стреляли и размахивали саблями неопытные наездники (артисты хотя и учились верховой езде, но не смогли овладеть в полной мере искусством джигитовки). Бедным росинантам, конечно, всё это крайне не нравилось. Чтобы кони могли хоть как-то проскакать по снегу, бульдозер расчищал для них специальную дорогу. Кареты ломались: искусство управлять шестёркой лошадей давно уже утеряно. Старинные ружья и пистолеты часто давали осечки, портя кадры. И тяжелейшие батальные сцены снимались из-за этого с большим количеством дублей, то есть повторялись по многу раз.

Только энтузиазм, азартная, дружная атмосфера в творческой группе помогли нам осуществить необычайно трудные в условиях уходящей зимы съёмки с армией, кавалерией, пиротехникой, преодолеть сложности с транспортировкой лошадей, с переодеванием больших масс солдат, победить зимнее бездорожье и холод. С приходом же весны началась форменная охота за снегом. Сперва снимали в теневых местах, где сугробы таяли медленнее. Потом пришлось углубиться в леса. В первое время все брались за лопаты, чтобы прикрыть проталины. Затем снег стали подвозить на машинах. Но весна наступала быстрее, чем мы успевали отснять.

Эпизод ночной драки в усадьбе Азаровых снимался уже в конце апреля, когда снега не осталось и в помине. Весь двор усадьбы засыпали опилками, мелом и нафталином. Крышу дома покрасили в белый цвет, будто бы она покрыта снегом. На перила балюстрады уложили вату, обсыпанную нафталином. Действие происходило ночью, и оператору Крайнейкову вместе с художниками удалось обмануть доверчивых зрителей…