Эльдар Рязанов - Грустное лицо комедии

— Прочёл я! Всё, что вы сочинили, — мура! Итальянский зритель на вашу галиматью не пойдёт. Меня это совершенно не интересует. Мне нужен фильм-погоня, состоящий из трюков. Если вы это сделаете, мы с вами сработаемся. Единственное, что мне нравится в либретто, — история с живым львом. Только это я бы на вашем месте и сохранил.

Когда мы вернулись в гостиницу, я находился в состоянии, близком к истерике. Я заявил друзьям, что работать над этой ерундой не стану. Трюковой фильм-погоня меня не интересует. Меня привлекают произведения, в которых есть человеческие характеры и социальные проблемы! Мне плевать на коммерческое развлекательное кино! Я хочу обратно в Москву.

Но это были эмоции. Во-первых, подписано соглашение о сотрудничестве, а в нём, естественно, не указали такого нюанса, в каком жанре должна сниматься будущая лента. Во-вторых, своим отъездом мы сорвали бы трудные и долгие предварительные переговоры и отбросили бы всё на исходные позиции. Да и о деньгах, которые нам должны итальянцы, тоже приходилось помнить. Это была как раз та ситуация, когда требовалось наступить себе на горло!..

Наступать себе на горло трудно и неприятно. Но мы с Брагинским нашли выход. Я с удовольствием наступил на его горло, а он с не меньшим удовольствием — на моё.

Кроме того, не скрою, нас охватили злость и спортивный азарт. Мы не выходили из гостиницы несколько дней, пока не выдумали целую серию аттракционов.

Сам сюжет не подвергся принципиальным изменениям, но понемногу из него выхолащивались социальные и человеческие нюансы. Каждый последующий вариант становился более трюковым, более механистичным, постепенно характеры вытеснялись масками. То, чем нам пришлось заниматься, несвойственно нашей манере. Но чего не сделаешь, чтобы спасти родной киностудии кругленькую сумму.

Понимая, что нужно привлечь партнёров масштабными трюками, которые им до сих пор и не снились, мы придумали ситуацию с посадкой самолёта на шоссе, эпизод с разведённым мостом, разработали в деталях всю историю со львом.

Наши итальянские соавторы прочитали новое либретто и одобрили его. И вот мы все вместе снова отправились к представителю крупного капитала.

Тот тоже похвалил наши выдумки, заявив, что мы стоим на верном пути. Но для того, чтобы сюжет стал ещё лучше, нужно обязательно добавить сцену, где герои кидают торты в лица друг другу. Оказывается, в какой-то американской картине подобная сцена очень рассмешила зрителей. Потом он приказал — я не оговорился, именно приказал — вставить в сценарий эпизод в ГУМе. ГУМ — огромнейший магазин, какого нет в Европе, и это произведёт на итальянского зрителя должное впечатление.

Желая поскорее отвязаться от энергичного бизнесмена, мы согласились: ладно, подумаем про ГУМ и торты. Было решено, что на время расстаёмся. Франко и Джузеппе по нашему либретто пишут свой сценарий, а мы — свой. Затем снова встречаемся в Москве и делаем сводный вариант…

Практически конфликт с Дино де Лаурентисом заключался не в идеологической трактовке произведения, а в жанровой. Продюсеру казалось, что трюковая лента соберёт больше денег и принесёт больше прибыли, нежели психологическая комедия, которая нам с Брагинским была значительно ближе.

Промучившись над очередной версией сценария, мы отдали её для перевода на итальянский язык и посылки в Рим. Мы понимали, что пройдёт не меньше трёх-четырёх месяцев, прежде чем наши коллеги прикатят в Москву, поэтому решили не терять времени и сочинить пьесу.

Мы написали пьесу «Родственники», где нет ни одного трюка, фокуса или аттракциона. Это грустная сатирическая комедия. В ней рассказывается о человеческих взаимоотношениях, сложных характерах, о непростых проблемах, свойственных нашей жизни. Эта работа явилась для нас своеобразной отдушиной, компенсацией за ту бездуховность, которая постепенно всё больше и больше проникала в сценарий. Кстати, он уже утратил и своё первоначальное название «Спагетти по-русски» и стал именоваться «Итальянцы в России».

Наконец Кастеллано и Пиполо прилетели в Москву со своей версией будущего фильма.

Две недели ежедневной насыщенной четырёхголовой и двуязыковой работы — и сводный вариант сценария был готов! На студии одобрили нашего совместного «ребёнка». Ко всеобщему удивлению, он произвёл неплохое впечатление и на братьев де Лаурентисов. Наконец стало ясно, что комедии «Итальянцы в России» не избежать. Мне во всяком случае.

«Переквалифицировавшись» из драматурга в режиссёра, я прочёл сценарий свежими, иными глазами, ужаснулся и горько пошутил:

— Очень мне жаль режиссёра, который будет это снимать!

Сценарий состоял практически из одних аттракционов. Трюк сидел на трюке и трюком погонял. Известно, что трюк на экране длится две-три секунды, а готовить его надо два-три месяца. А у нас весь подготовительный период продолжался 31 день!

Одновременно с сочинением сценария искали и артистов. Поскольку де Лаурентисы с самого начала не очень-то верили в нашу картину, в меня как постановщика, то главный принцип подбора исполнителей у фирмы заключался в одном: взять подешевле!

Когда я называл имена крупных комедийных актёров, мне отвечали: «Ну что вы, Альберто Сорди занят на три года вперёд. И Уго Тоньянцци тоже, и Нино Манфреди, и Витторио Гассман». Это была просто-напросто отговорка. Кстати, в Италии не говорят — крупный актёр, хороший актёр; там это звучит иначе — дорогой актёр и дешёвый актёр. Так вот я, оказывается, называл фамилии очень дорогих актёров, а фирма решила их не беспокоить.

Подбор актёров осуществлялся так: я готовился к съёмкам в Москве, а де Лаурентис искал артистов в Риме. Теперь, по прошествии времени, уже можно признаться, что я тайно прихватил у фирмы большой альбом с фотографиями всех итальянских актёров. И когда де Лаурентис называл по телеграфу или телефону кандидатов, я раскрывал альбом и видел их лица хотя бы на фотографиях.

Однажды из Рима приходит телеграмма: «Предлагаем на роль доктора актёра такого-то». Я листаю альбом с фотографиями, отвечаю: «Внешне актёр годится». Через несколько дней получаю ответ; «Этот актёр сниматься не может. Его посадили в тюрьму за неуплату налогов и сокрытие своих доходов». А артиста украшало такое благородное, честное, выразительное лицо!..

В советском кино актёра выбирает режиссёр. В итальянском кино, к сожалению, эту функцию выполняет продюсер. Если у продюсера есть вкус, такт, художественное мышление, он может сколотить актёрскую труппу более или менее неплохую. Если же продюсер не обладает этими качествами, он наймёт исполнителей, которые не соответствуют выписанным в сценарии образам, лишь бы у них были модные имена. И режиссёр не имеет права возразить, то есть возразить-то он имеет право, но на этом всё и кончается! Ему придётся снимать именно тех актёров, которых навяжет продюсер. А если постановщик взбунтуется, то его попросту сменят…