Эльдар Рязанов - Грустное лицо комедии

Не могу не упомянуть ещё о двух соавторах роли Надежды Шевелёвой. Актриса Валентина Талызина мастерски озвучила Брыльску, а для нашей артистки это была неблагодарная работа, которая остаётся для зрителя неизвестной, ведь фамилии Талызиной нет в титрах. Второй соавтор, причём тоже анонимный, — популярная певица Алла Пугачёва, исполнившая все песни героини. Таким образом, роль Нади Шевелёвой создана как бы усилиями трёх одарённых актрис. Но весь рисунок роли, её камертон, душевная наполненность, элегантность психологических ходов были заданы и осуществлены польской актрисой…

Мне хочется поделиться техникой съёмки, спецификой производства «Иронии судьбы» — картина снималась трёхкамерной системой «Электроник-КАМ». Это повое и очень перспективное дело. Обычно киносъёмка ведётся одним аппаратом. Сначала, как правило, фиксируется на плёнку общий план или панорама всей сцены. Потом наступает черёд укрупнений. Съёмочная камера приближается к лицу актёра, и он должен повторить те фразы, ту мимику, то духовное состояние, которые были у него в момент, когда производилась съёмка общего плана эпизода. Потом то же самое проделывают с партнёрами. На этот процесс тратится немало часов — ведь он проходит последовательно во времени, — и, как правило, актёру не удаётся добиться точного соответствия фрагмента целому. Обычно крупный план отличается и по эмоциональному накалу, и по ритму от всей сцены. И это ясно. Ведь там существовал разгон, эпизод игрался от начала до конца в общении с партнёрами. А здесь короткий кусочек сцены выдернут из контекста, партнёр находится вне кадра и поэтому подыгрывает вполсилы, вяло, бездушно, а то его и вовсе нет — отпустили на спектакль. Так что приходится играть с воздухом. Глаза, лишённые общения с лицом партнера, зачастую становятся пустыми, и актер механически воспроизводит мимику и жесты, которые в сцене отражали боль души, были наполнены живой кровью.

При системе «Электроник-КАМ» три камеры могут работать одновременно. И если одна из них регистрирует общий план, то есть всех актёров вместе, то две другие пристально и крупно следят только за лицами героев. Внутренне эмоциональное состояние исполнителей на укрупнениях идентично душевной напряжённости на общих кадрах — ведь снимались они в один и тот же отрезок времени. Поэтому в монтаже отсутствует ритмический и всякий иной разнобой между крупными и общими планами сцены. Благодаря многокамерной съёмке очень легко и приятно монтировать фильм. А когда снимают последовательно одним аппаратом, то «накладки» встречаются довольно часто и не только затрудняют, но и «загрязняют» монтаж. Но этим не исчерпываются преимущества трёхкамерного метода. Пожалуй, одно из самых главных его достоинств — возможность немедленно увидеть снятое тобою. На обычной камере ты снимаешь как бы вслепую. Ты не можешь сразу же воспроизвести и тут же лицезреть созданное, чтобы разобрать ошибки и вообще правильно оценить работу актёров, оператора, да и собственную тоже. Плёнку отправляют в лабораторию, и только через несколько дней ты смотришь в просмотровом зале, что ты, собственно, «натворил». А если ты допустил просчёт и требуется пересъёмка, то исправить это зачастую нельзя: либо декорация уже разобрана, либо актёр укатил на гастроли с театром, либо ещё что-нибудь в этом же роде.

При системе «Электроник-КАМ» возможно записать на видеоплёнку каждую репетицию и немедленно показать её исполнителям. Глядя на черновик сцены, демонстрирующийся на экране телевизора, ты делаешь указания артистам, операторам, понимаешь, где не дожато по твоей вине, короче, немедленно корректируешь эпизод. Точно так же можно воссоздать на экране и только что заснятый дубль, дабы понять, получилась сцена или нет. Переоценить этот мгновенный контроль за собственной работой и трудом твоих соратников невозможно. Это помогает доводить каждый эпизод до кондиции, устранять промахи, которые не сразу бросаются в глаза, обогащать сцену.

Но работа на трёхкамерной системе требует и утроенной нагрузки от всех участников — от артистов, художника, режиссёра, оператора. Ведь при нормальной съёмке кинооператор ставит свет на часть декорации, освещая одну или несколько позиций, которые занимают актёры в кадре. Съёмка ведётся, естественно, с одного только направления. А здесь совсем другое дело! Нужно создать световую среду практически во всей декорации на все 360 градусов единовременно — ведь три камеры, как три шпиона, подглядывают буквально отовсюду. Это невероятно осложняет задачу оператора. Труднее всего снимать крупные планы, где требуется чрезвычайная тщательность в обработке светом актёрского лица. Да и артисту непросто в этих обстоятельствах. Профессиональный матёрый артистище, зная, откуда направлен на него объектив, может иногда и сэкономить силы (если стоит затылком к кинокамере), и рассчитать напряжение в зависимости от движения аппарата.

Опытный киноактёр знает, что для общего плана надо немного «прибавить» мимики, а на крупном — уменьшить «градус». Здесь же спасения для артиста, даже самого искушённого, нет и быть не может. Его сразу же «расстреливают» отовсюду, целясь в него как на крупном, так и на общем плане. Поэтому отдача артиста при подобной работе максимальна, сосредоточенность огромна. Я уже не говорю о том, что при ординарной киносъёмке фиксируются куски в общем-то недлинные — примерно минута, полторы. При «Электроник-КАМ» продолжительность эпизода достигает иногда десяти минут.

Немало дополнительных сложностей и у художника. Он обязан построить и обставить декорацию, которую можно снимать одновременно в любом направлении. Не нарушая правдоподобия интерьера, художник должен исхитриться и спрятать съёмочные камеры так, чтобы, не видя друг друга, они сохраняли бы манёвренность и широту охвата пространства декорации.

Режиссёр же, который в этом содоме должен дать задание операторам, следить за движением каждого аппарата, помнить, когда одну камеру надо включить, а другую выключить, держать в голове будущую монтажную фразу и ещё многое другое, также испытывает тройное напряжение. Я не говорю уже о его обычных делах: о работе с артистами, о проверке, соответствуют ли все компоненты съёмки генеральному замыслу, о заботах — не напортачил ли механик, везущий тележку с аппаратом, не оговорился ли артист в дубле, не пропал ли кураж у исполнителей. И так далее и тому подобное. Но преимущества этой системы тем не менее стоят того, чтобы как следует попотеть…

Самоотверженно трудился над картиной мой старый друг оператор Владимир Нахабцев. Он понял, что актёры в этом фильме — главное, и предоставил в кадре полную свободу исполнителям. Как правило, оператор очень связывает актёров: они обязаны встать точно в такое-то место (там на них направлен свет!), посмотреть в таком-то направлении, актёрам не разрешается сделать полшага вперёд или назад, иначе они выйдут из фокуса или нарушат композицию кадра. Обычно актёры при съёмке должны не только играть, но и думать о сотне препятствий, созданных для них оператором.