Александра Давид-Неэль - Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая

У миссионеров имелась еще одна школа. Она находилась на участке, примыкавшем к собору, и называлась «школа доктрины». Так окрестили учебное заведение, где допускалось изучение лишь одного предмета — вероучение определенной конфессии, которое представляла та или иная миссия. Однако священники говорили, что в одной из таких школ в Дацзяньлу преподаются те же дисциплины, что и в обычных государственных. Очевидно, речь шла о начальном обучении, а немногочисленные школьники были детьми католиков.

«Школы доктрины» не подчиняются китайским властям, и их выпускники не могут сдавать государственные экзамены. Поэтому они не вправе претендовать на какие-либо должности во властных структурах, и родители, как правило, не стремились посылать туда своих сыновей.

Кроме того, миссия содержала семинарию. Семинаристы жили на полном пансионе и в принципе готовились к принятию духовного сана. Однако лишь небольшая часть этих мальчиков становились священниками. Нередко родители пользовались случаем отдать своих детей в учебное заведение, где их бесплатно кормили, одевали и кое-чему учили, чтобы потом забрать их оттуда, как только появится возможность определить их на доходное место, где не требуется государственный аттестат.

Несмотря на достаточно благоприятные условия обучения, у китайцев пропала охота отправлять своих детей в семинарию. Количество учащихся там сократилось до такой степени, что в просторном помещении осталось лишь трое мальчиков. После этого семинарию закрыли в надежде на то, что когда-нибудь она возродится.

Я уже говорила, что девочки, как и мальчики, получают образование в государственных школах.

В церковных школах миссионеры-протестанты преподают немногочисленным ученицам азы чтения, письма и счета. Они также учат девочек рукоделию, которое может пригодиться им в будущей семейной жизни: вязанию, шитью, изготовлению китайской одежды. Преподавание ведется на китайском языке, а тибетский язык дети изучают с учителями из числа местных жителей.

У китайских монахинь, причисленных к французской миссии, имеется маленькая начальная школа, расположенная в центре Дацзяньлу.

На другом конце города находится приют для девочек-сирот, или «детей-подарков», расположенный в монастыре, которым управляют сестры-иностранки.

Стоит сказать несколько слов о «детях-подарках». Процедура передачи в дар или отказа продолжает древнюю китайскую традицию, позволявшую родителям продавать или бесплатно отдавать своих чад. Проданные или подаренные дети фактически становились рабами.

Как правило, в приютах миссионеров количество подлинных сирот незначительно. Некоторых девочек бросают в возрасте нескольких месяцев или дней. Случается, жительницы крупных городов, производящие на свет внебрачных дочерей либо доведенные до отчаяния нищетой, оставляют младенцев на пороге миссии, где, как им известно, о них позаботятся. Мальчиков бросают крайне редко, и вообще детей бросают гораздо реже, чем об этом говорят миссионеры. Китайцы не безупречны во всех отношениях, но не следует изображать их как извергов с чудовищными нравами. Рассказы о детях, найденных на свалке, кучах навоза или в сточных канавах, — сущий вздор. В Китае, как и в других странах, порой происходят детоубийства, но ошибочно полагать, что они здесь в порядке вещей.

Большинство девочек, живущих во французских католических приютах, — это «дети-подарки», то есть те, кого привели сюда родители, отказавшиеся от своих прав на ребенка в пользу миссии, о чем сказано в подписанном ими договоре. Этот акт, возможно, являвшийся законным при прежнем китайском режиме, ныне практически утратил свою юридическую силу или, что правдоподобнее, считается недействительным.

Тем не менее миссионеры надеются, что эта «передача в дар» в состоянии помешать родителям-язычникам забирать своих уже крещенных дочерей и возвращать их в некатолическую среду. Вероятно, преподобные отцы стараются укрепить зависимое положение девочек во избежание риска лишиться своих подопечных, когда те подрастут и смогут полезным трудом возместить расходы, затраченные на их содержание в детском возрасте. В этом обычном человеческом расчете нет ничего зазорного, коль скоро он сводится к покрытию издержек, направленных на благо воспитанниц. Но не превосходит ли сумма доходов, полученных подобным образом, расходы?.. Не мне об этом судить.

Можно лишь смело утверждать, не опасаясь впасть в заблуждение, что корыстные помыслы несовместимы с истинным христианским милосердием. Евангелию чужды такие понятия, как дебет и кредит.

В Дацзяньлу, где приют расположен за городом, посреди большого сада, большинство детей совершенно здоровы. Это не всегда можно сказать о девочках, которых держат взаперти в монастырях больших городов, где им не хватает воздуха и движения. Большинство воспитанниц миссии в Дацзяньлу, с раннего возраста привыкших к однообразной серой жизни, не чувствовали себя несчастными.

Одни девочки пряли, другие вязали, третьи ткали или трудились в огороде, и все они при случае выполняли работу каменщиков, когда строили новое здание или ремонтировали одно из старых.

Самые красивые и сильные, как правило, не участвовали в этой тяжелой работе. Из их числа выбирали невест для новообращенных китайцев, желавших жениться.

Раньше миссионеры, заменявшие воспитанницам родителей, получали от женихов деньги, как при обычной сделке. В Дацзяньлу так больше не поступали; невесты там были «бесплатными», и миссионеры выделяли им небольшое приданое. Казалось, подобная щедрость должна была бы привлечь множество бедных соискателей, которых пугали большие расходы, сопряженные в Китае со свадьбой. Однако немногие девушки выходили замуж, и не из-за нежелания, а за отсутствием претендентов.

Попутно можно отметить, что в католических миссиях, когда заходит речь о браке их воспитанниц, по-прежнему преобладают старинные китайские обычаи. Однако они не выходят замуж за человека, которого никогда в жизни не видели. Обычно это происходит так: воспитанницу, которая, по мнению миссионеров, подходит кандидату в супруги, спрашивают: хочет ли она выйти замуж?.. Альтернатива — стать монахиней. Католические миссионеры стремятся, чтобы их подопечные уходили из приюта только под венец или в монастырь, и безбрачие их не устраивает. Фактически девушки, выросшие в полной изоляции от мира, не готовы к тому, чтобы найти себе место в жизни, занимаясь каким-нибудь ремеслом, обеспечивающим их земляков заработком. В результате полученного воспитания они становятся пассивными и совершенно безвольными созданиями.

Девушка, которой надоело жить в монастыре, отвечает сестре, что хочет выйти замуж. В этом случае в один прекрасный день ее ведут в приемную, где она встречается с соискателем. Она может рассмотреть юношу в течение короткого времени. Отважится ли она с ним заговорить?.. Едва ли.