Александра Давид-Неэль - Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая

По-видимому, подземный коридор, куда я спускалась, пролегал в той части горы, где ее ширина была незначительной. Напротив, от склона, вдоль которого я шагала, отходило множество отрогов. День подходил к концу, а мне так и не удалось добраться до лагеря.

После пробуждения я чувствовала себя бодрой и свежей, но вчерашняя усталость снова дала о себе знать ломотой в теле. Кроме того, я переживала из-за того, что накануне сон сразил меня у выхода из подземелья, и я не успела насладиться очарованием ночи, проведенной в одиночестве под звездным небом. Теперь же ничто не мешало мне наслаждаться ночным покоем… Подобные соблазны искушают меня недолго — я не могу перед ними устоять.

В моем мешочке осталось еще немного дампы на ужин, и я приберегла одну-две горсти муки для утреннего завтрака. Отыскав ложбину, надежно защищенную от ветра, я прекрасно провела ночь.

До лагеря я добралась на следующий день утром.

Меня встретили радостными возгласами. Слуги пали передо мной ниц с необычайным почтением, при этом обменивались понимающими взглядами.

— Приготовьте чай и хорошую еду, — приказала я и вошла в свою палатку.

Я не подозревала о том, что мои глупые помощники, чьи головы были забиты суевериями и чудесами, поверили, что я отправилась по подземной дороге в Лхасу, и чистосердечно решили, что я совершила удивительное путешествие, побив при этом все рекорды — вместо положенных пяти дней мне понадобилось меньше двух дней, чтобы добраться до Лхасы и вернуться обратно.

Они неустанно трубили об этом чуде во всех пастушьих стойбищах, где мы останавливались летом, и те, кто слышал их рассказы, передавали их другим. Таким образом, пятнадцать лет спустя чудесная сказка, героиней которой я стала, вновь напомнила о себе, хотя мы находились очень далеко от места, где ее сочинили.

Десять дней спустя я получила письмо от одной приятельницы-американки, с которой рассталась в Пекине, где она собиралась задержаться надолго.

«С большим сожалением, — писала она, — я покидаю Китай. Большинство иностранок, живших в пансионе госпожи X., уже сели на пароход, другие спешно готовятся к отъезду. Я надеюсь, что вы находитесь в безопасном месте, вдали от боевых действий».

Какие боевые действия?.. Что случилось?..

Всецело поглощенная странными подвигами Джампалянга, я не подозревала о том, что творится в мире. Монахи Пусатина были осведомлены об этом не лучше. Ионгден спустился в деревню, но у лавочников тоже не было никаких сведений.

Девятнадцатого июля поползли первые слухи. Говорили, что японские самолеты бомбили Пекин. Мэр города, генерал, собирал войска для защиты города. Прекратилось движение поездов между Пекином и Баодином на юге, а также между Пекином и Датуном на северо-западе.

Не означало ли это, что все поезда должны были осуществлять военные перевозки? Возможно, это говорило о том, что в тех местах шли бои…

Минуло несколько дней; почтовая связь с Пекином была прервана, и даже из Тайюаня в Утайшань корреспонденция поступала нерегулярно: до нас не доходило никаких известий.

Японцы не впервые нападали на Китай. Во время моего пребывания в Пекине все предполагали, что они попытаются оторвать от страны еще один кусок. Вероятно, вскоре нам предстояло узнать, что они добились своего, а затем, как и раньше, снова должен был воцариться мир.

Я вернулась к летописям и Джампалянгу.

Лето выдалось необычайно дождливым. Грязные дорожки не располагали к прогулкам. Я в основном сидела дома и продолжала принимать посетителей. Мне приходилось выслушивать много пустой болтовни и собирать по крупицам интересные сведения.

Отшельники, обитавшие в Утайшане до появления чудесного отрока, вызывали у меня любопытство. Что за религию они исповедовали? Какую цель преследовали? Я задавала множество вопросов по этому поводу, но не получала вразумительных ответов.

Как-то раз ко мне пришел урожденный лама-гъяронгпа [48], уже давно обитавший у монгольской границы. Его сопровождал трапа (монах), ученик и в то же время слуга. Оба свободно говорили по-тибетски. Лама был образованным человеком, и я рассказала ему о своем интересе к древним анахоретам.

Он решительно заявил:

— Эти люди искали средство, чтобы стать бессмертными. Отшельники вели поиск на протяжении нескольких тысяч лет: и даосы [49], и бонпо, и другие их предшественники.

— Вы читали о них в книгах? — спросила я.

— Нет, но я слышал от людей, сведущих в этих делах. Будучи ламой, я читаю лишь буддистские книги. Зачем тратить время на чтение других, ведь в них одна ложь.

Я не стала возражать собеседнику, чтобы не сердить его и не прерывать разговора.

— И что же вам говорили об отшельниках?

— Говорили, что ученые даосы и великие бонпо когда-то умели превращать свою физическую природу в вечную и нетленную субстанцию. Преображение совершалось постепенно, с помощью весьма необычных, чисто духовных средств, о которых учители аскетов узнавали от своих учителей. Чудесный отрок Утайшаня мог быть одним из таких бессмертных, способных молодеть по своему усмотрению. Если же он и вправду был воплощением Джампалянга, стало быть, именно Джампалянг владеет ключом ко всем тайнам?.. Заурядные даосы и бонпо производят разные средства вроде эликсиров и пилюль, якобы способные сделать бессмертными употребляющих их людей или хотя бы обеспечить им долголетие, значительно превышающее обычный человеческий срок. Состав этих напитков и таблеток держится в строжайшей тайне. Говорят, что они содержат ядовитые вещества и порой человеческую кровь, взятую у молодых здоровых людей. Я слышал, что некоторые бонпо додумались заживо растворять людей, погружая их в чаны с целебными средствами. Время от времени они помещали туда, где лежали останки, новые жертвы.

Я содрогнулась. Несколько лет тому назад, услышав подобную историю со множеством подробностей от человека, видевшего это собственными глазами, я засомневалась в их достоверности, так как описываемые картоны были слишком чудовищными. Неужели такие обряды действительно когда-то существовали или до сих пор существуют?

— Где это было? — спросила я.

— Я не знаю. Мне говорили, что местные жители сожгли несколько ритодов (скитов) бонпо, занимавшихся черной магией, так как жившие там колдуны держали в плену людей, из которых они готовили эликсир бессмертия. Но это случилось далеко от моего дома. Так рассказывали проходившие мимо паломники…

— Это я привел их к вам, кушог (господин). Они просили у вас съестные припасы в дорогу. Я отлично помню, что они говорили, — заявил трапа, желавший придать себе вес хорошей осведомленностью.

Лама равнодушно махнул рукой — данная тема его не интересовала.