Брюс Ли - Путь совершенства

Источник: рукописная заметка Брюса Ли под названием «Тема» из его заметок для «Молчаливой флейты», май 1970 года. Архив Брюса Ли.

Три фехтовальщика сели за стол в переполненном людьми японском постоялом дворе и принялись громко обсуждать своего соседа, надеясь вызвать его на поединок. Мастер, казалось, не обращал на них внимания, но когда их замечания стали более грубыми и более язвительными, он взял палочки для еды и без всяких усилий поймал ими четырех мух за крылышки. Он медленно отложил эти палочки в сторону, три меченосца поспешно вышли из комнаты.

Эта история иллюстрирует великую разницу между восточным и западным мышлением. Средний западный человек был бы заинтригован чужой способностью поймать мух палочками для еды и, вероятно, сказал бы, что это не имеет никакого отношения к тому, насколько он хорош в бою. Но восточный человек понял, что человек, достигший такого абсолютного мастерства в искусстве, раскрывает присутствие разума в каждом своем действии. Состояние целостности и невозмутимости, продемонстрированное мастером, свидетельствовало о его самообладании.

То же самое касается боевых искусств. Для западного человека удары пальцами, удар ногой в сторону, удар тыльной стороной кулака, боковой удар ногой и так далее являются инструментами разрушения и насилия, которые на самом деле всего лишь пара их функций.

Но восточный человек считает, что основная функция таких инструментов раскрывается тогда, когда они направлены на себя и уничтожают собственные жадность, страх, гнев и глупость.

Манипулятивные умения — не цель Востока. Он направляет свои удары руками и ногами на себя, и, когда это удается, он может даже нокаутировать себя.

После долгих лет он надеется достичь этого жизненно важного ослабления и равенства всех сил, что и увидели три мастера-фехтовальщика в том мастере.

В повседневной жизни ум способен переходить от одной мысли или объекта к другому — тот ум, которым мы «являемся», а не обладаем. Однако, когда человек находится лицом к лицу с противником в смертельном поединке, ум имеет тенденцию к остановке и теряет свою мобильность. Остановка — это проблема, преследующая каждого мастера боевого искусства.

Для западного человека удары пальцами, удар ногой в сторону, удар тыльной стороной кулака, боковой удар ногой и так далее являются инструментами разрушения и насилия, которые на самом деле всего лишь пара их функций. Но восточный человек считает, что основная функция таких инструментов раскрывается тогда, когда они направлены на себя и уничтожают собственные жадность, страх, гнев и глупость.

Гуань Инь (Авалокитешвару), Богиню Милосердия, иногда изображают с тысячей рук, каждая из которых держит разный инструмент. Если ум удержит от удара, например, руку с копьем, то все остальные 999 рук будут бесполезны. Только из-за того, что ее ум не останавливает одну руку, но переходит от одного инструмента к другому, все ее руки действуют максимально эффективно. Таким образом, эта цифра призвана продемонстрировать, что, когда достигается высшая истина, даже тысяча рук одного тела может быть пригодна в той или иной степени.

«Бесцельность», «пустота разума» или «отсутствие искусства» — эти термины часто используются на Востоке для обозначения завершающего достижения мастера боевых искусств. Согласно философии дзен, дух по своей природе бесформен и никакие «объекты» не должны быть скрыты в нем. Когда там что-то скрывается, психическая энергия теряет равновесие, ее прирожденная активность становится тесноватой, и она больше не течет с потоком. Там, где энергия теряет равновесие, ее слишком много в одном направлении и есть ее нехватка в другом направлении. Там, где слишком много энергии, она переполняется, и контроль над ней утрачивается. В любом случае невозможно справиться с постоянно меняющимися ситуациями. Но когда преобладает состояние «бесцельности» (которое также является состоянием текучести), духу в нем не за что зацепиться, и он не склоняется в каком-то одном направлении.

Он превосходит как субъект, так и объект; он отвечает пустым умом на все, что происходит.

Истинное мастерство превосходит любое конкретное искусство. Это связано с овладением самого себя — способностью, достигаемой через самодисциплину, обретение спокойствия, полного осознания и абсолютного созвучия с самим собой и окружающей средой.

Тогда, и только тогда человек может познать себя.

Источник: рукописное предисловие Брюса Ли к его личному экземпляру сценария «Молчаливой флейты», 19 октября 1970 года. Архив Брюса Ли.

Боевое искусство, как и любое искусство, — выражение человека. Некоторые выражения имеют вкус, другие логичны (возможно, в определенных обязательных ситуациях), но большинство из них связаны с простым механическим повторением фиксированного шаблона.

Это самое нездоровое из всего, потому что жить — это выражать себя, а чтобы выражать, вы должны созидать. Создание никогда не бывает чем-то старым и, безусловно, не является простым повторением. Хорошо помните, мой друг, что все стили созданы человеком, а человек всегда важнее любого стиля. Стиль конечен. Человек растет.

Таким образом, боевое искусство — это, в конечном счете, атлетическое выражение динамичного человеческого тела. Еще важнее тот, кто выражает свою душу. Да, боевое искусство — это раскрытие того, что такое человек — его гнев, его страхи. И все же при всех этих естественных человеческих тенденциях, которые все мы переживаем, в конце концов, «качественный» мастер боевых искусств может — среди всей этой суеты — оставаться собой.

И дело не в выигрыше или проигрыше, речь идет о существовании того, что есть в тот момент, и существование всецело связано с этим конкретным моментом и прилагает все мыслимые усилия. Результат предоставлен всему, что произойдет.

Поэтому быть мастером или художником боевого искусства также означает быть художником жизни. Поскольку жизнь — это непрерывный процесс, в этом процессе нужно плыть и узнать, как следует реализовать и расширить себя.

Источник: рукописное эссе Брюса Ли без названия. Архив Брюса Ли.

В долгой истории боевого искусства инстинкт повторения и подражания кажется присущим большинству мастеров боевых искусств, как учителей, так и учеников. Это может быть отчасти из-за человеческой сути, а отчасти из-за образцов стилей (следовательно, сейчас великая редкость — найти настоящего наставника-новатора). Со времени основания ассоциаций, академий, школ, клубов и их стилизованных инструкторов снова возникает потребность в «мастере, указывающем путь».