Брюс Ли - Путь совершенства

По моему мнению, боевое искусство, как и любое другое искусство, — это неограниченное выражение души посредством спорта. О да, боевое искусство также означает ежедневное физическое обучение, похожее на занятия отшельника, для улучшения или поддержания на прежнем уровне какого-то качества. Однако боевое искусство также связано с разворачиванием голой человеческой души. Меня интересует именно это.

Да, я вырос совсем немного с того дня, когда впервые стал художником боевых искусств, и я все еще продолжаю расти, продолжаю свой процесс. Жить — значит свободно выражать себя в творчестве. Создание — это не что-то намертво застывшее и окостеневшее.

Поэтому я надеюсь, что мои товарищи по боевым искусствам откроются и будут прозрачно реальными, и я желаю им успехов в собственном процессе поиска своего мотива.

Источник: рукописное эссе Брюса Ли под названием «В процессе моей жизни». Датировано примерно 1973 годом. Архив Брюса Ли.

Мы можем видеть других насквозь только тогда, когда видим насквозь себя.

Отсутствие самосознания делает нас прозрачными. Душа, которая знает себя, непрозрачна.

Скорее сострадание, а не принцип справедливости может защитить нас от нанесения вреда нашим ближним.

Мы больше верим в то, чему подражаем, чем в то, из чего мы происходим.

Мы не в силах получить чувство абсолютной уверенности от всего, что уходит своими корнями в нас самих. Самое сильное чувство незащищенности возникает от одиночества; мы не одиноки, когда кому-то подражаем. Это касается большинства из нас! Мы — то, чем нас считают другие. Мы знаем себя главным образом по слухам.

Наше ощущение силы ярче, когда мы ломаем дух человека, чем когда завоевываем его сердце. Ибо мы можем однажды завоевать сердце человека и потерять его. Но когда мы ломаем чей-то гордый дух, мы достигаем чего-то окончательного и абсолютного.

Страх проистекает из неуверенности. Когда мы абсолютно уверены в чем-то, будь то наша ценность или бесполезность, мы почти невосприимчивы к страху. Таким образом, чувство полной бесполезности может быть источником мужества.

У большинства из нас есть сильная тяга к тому, чтобы воспринимать себя как инструмент в руках других людей и освобождать себя от ответственности за действия, вызванные нашими собственными сомнительными склонностями и импульсами. И сильные, и слабые личности хватаются за алиби. Последние скрывают свою недоброжелательность под повиновением; они действовали бесчестно, потому что им приходилось подчиняться приказам.

Сильные также утверждают, что они провозглашают себя избранным инструментом высшей силы — Бога, истории, судьбы, нации или человечества.

Все кажется возможным, когда мы абсолютно беспомощны или абсолютно могущественны, и оба состояния стимулируют нашу доверчивость.

Гордость — это чувство ценности, полученное от чего-то, что не является органически частью нас самих; в то время как самооценка проистекает из возможностей и достижений нашей самости. Мы гордимся тем, что идентифицируем себя с воображаемым «я», лидером, святым делом, коллективной собственностью. В гордости есть страх и нетерпимость; она отличается нечувствительностью и бескомпромиссностью. Чем меньше задатков и потенциала в самом себе, тем более настоятельной становится потребность в гордости. Сердце гордости — самоотрицание. Абсолютно верно, что, когда гордость освобождает энергию и служит стимулом к достижению, это может привести к примирению с самим собой и достижению подлинной самооценки.

Мы обретаем чувство ценности, осознавая наши таланты и занятость или отождествляя себя с чем-то отдельно от нас, будь то дело, лидер, группа, собственность и тому подобное.

Из этих трех самым сложным является путь самореализации. Такое происходит только тогда, когда другие пути к чувству ценности более или менее блокируются. Талантливых людей нужно поощрять и привлекать к творческой работе.

Их стоны и жалобы повторяются из века в век.

Действие — это высокий путь к уверенности в себе и уважению. Там, где оно открыто, к нему притекает вся энергия. Оно приходит к большинству людей, и награды за него вполне ощутимы. Культивирование духа неуловимо и сложно, и склонность к нему редко бывает спонтанной. Когда возможностей для действия много, культурным творчеством, скорее всего, будут пренебрегать. Культурный расцвет Новой Англии почти завершился после открытия Дикого Запада. Относительная культурная стерильность римлян могла бы быть объяснена их империей, а не присущим им отсутствием гения. Лучшие таланты были привлечены наградой административных должностей, так же как лучшие таланты в Америке привлекают наградами деловой карьеры.

Культивирование духа неуловимо и сложно, и склонность к нему редко бывает спонтанной. Когда возможностей для действия много, культурным творчеством, скорее всего, будут пренебрегать.

Судьбоносный процесс начинается тогда, когда человек освобождается «от свободы своего собственного бессилия», и заканчивается, чтобы оправдать свое существование собственными силами. Независимый индивид, стремящийся осознать себя и доказать свою ценность, создал все, что есть замечательного в литературе, искусстве, музыке, науке и технике. А независимый индивид, когда он не может ни осознать себя, ни оправдать свое существование собственными усилиями, представляет собой рассадник всевозможных расстройств и зерно судорог, которые сотрясают наш мир до основания.

Человек сам по себе стабилен лишь до тех пор, пока обладает чувством собственного достоинства. Сохранение чувства собственного достоинства — это непрерывная задача, которая налагается на все силы и внутренние ресурсы человека.

Каждый день мы должны доказывать нашу ценность и оправдывать наше существование заново. Когда по той или иной причине самооценка недостижима, независимый индивид становится взрывоопасной сущностью. Он отворачивается от бесперспективного «я» и пускается в погоню за гордостью — взрывным заменителем чувства собственного достоинства.

Все социальные беспорядки и потрясения уходят корнями в кризис личной самооценки, и великие усилия, с которыми массы охотнее всего объединяются, в основном являются поиском гордости.

Склонность к действию — симптом внутренней неуравновешенности.

Быть уравновешенным — значит быть более или менее спокойным. Действие, в сущности, — это размахивание руками, призванное восстановить равновесие и удержаться на плаву. И если верно сказанное Наполеоном Лазару Карно, что «искусство управления состоит в том, чтобы не позволять людям состариться в своей должности», то это и есть искусство неуравновешенности. Важнейшее различие между тоталитарным режимом и свободным общественным порядком — это, пожалуй, методы неуравновешенности, благодаря которым люди сохраняют деятельность и целеустремленность.