Всеволод Иванов - Дневники

30 авг[уста].

Утро. Село, название которого не могу запомнить. Чай. Счет за «[нрзб.]» и дорога на Кр[асный] Чикой. Случайно заехали в бурятское село, когда-то богатое — было 300 дворов — и осмотрели молельню буддийскую, где в двух шкафах, завернутые в выделанные бараньи шкуры и перевязанные цветными шнурами с кистями, хранится 180 томов… Чучело леопарда, клише деревянные для оттисков, будд, статуэтки, завернутые в тряпки, куренье в мешочках, трубы. Село называется «Бурсамон», в 50 км от Кр[асного] Чикоя. Изображения будд на стенах, оттиски по [нрзб.], наверное, сделана [нрзб.]. Бурят, узнавший, что я бывал в Индии, спросил:

— А что там получше нашего?

И без иронии.

Приезжал лама из Селенган [нрзб.], дал 100 руб. на ремонт, но колхоз мешал; теперь после приказания Нач. культ, отдела Ник. Вас[ильевича] — надо думать, отремонтируют. Крыльцо завалилось.

— Балуют, замок срывают, воруют — ребятишки. Подарили старой бурятке трубку. Она свою прокуренную тотчас же бросила в ведро:

— Однако, умру с этой. Т. е. подаренной.

— «Вьюжно», т. е. вьюком возили плуга. «Суслон», стог.

Изюбри (почему — «звери?» Ничего в нем зверского нет). Ловили в ямы, рыли коридорчик, подвозили [нрзб.] с загородкой, и таким образом отправляли изюбрей за загородку. Резали рога, наваливалось человек 12,— замазывали дегтем рану.

— Сивый старик, так называют седых здесь.

«Ямщичили», т. е. были ямщиками. Пили с морозу спирт, — зимы были холоднее, — топором рубили сырое мясо, солили и ели с луком. Огород весь заставлен санями, по дороге на Петровск, заимки, где ямщики останавливались.

— После 1947 года, голод, из 45 тыс. населения, убежало тысяч двадцать. Колхозы, после февральского пленума, оправились, но конское поголовье все еще не вошло в силу.

Семиозерье. Центр охоты на пушного зверя. Туда машины проходят между 15 январем и февралем. Там же действуют горячие ключи — от ревматизма и радикулита.

В это время туда и ехать.

Три геолога с тюками на косматых соловых лошаденках, строго смотрят на нас из-под фуражек. Комбайн в желтом поле; возятся около него. Бабы с ведрами в мешках за плечами идут по грибы. Бульдозер исправляет песчаную дорогу; наверху холма, [нрзб.] горная гряда. Въезжаем в село. Больница. На ней, на кино и на здании райкома почему-то множество голубей. Белые палисадники, выбеленные известкой, широкие тротуары, впрочем, по одной стороне улицы, очевидно, из экономии. Окна гостиницы забиты тополями. Мухи мешают писать, лежать, спать, — гуляй, и все! Кино «Комсомолец». А вчера вечером был в бывшей церкви с покосившимися полами и мы выступали там, где был алтарь. Французская революция, да и полно!

Сено метают на специально приготовленные сани из распиленных бревен. Зимой машина подхватывает сани и тащит «вместе с шапкой снега наверху».

Посиделки. Девки тащат по полешку и моют горницу. «С парнями бы так не танцевали». Таскали поленья у соседей. Вложили пороху черного. «Русская печь устояла, но взрыв получился».

Гремит радио в коридоре. Стучат сапоги. Спрашивают, нет ли свободного места? Нет, нет. Тут огромная гостиница нужна, сколько народу ездит! Нашего спутника П. Гамова отправили в больницу: воспаление легких.

31 авг[уста]. Пятница.

Курорт «Яморовка». Дождь. Очень разлился Чикой. Сейчас выступаем в Клубе курорта «Яморовка». Клуб обычный, как все клубы. Я читаю о М. Горьком. «Книга путешествий».

Индия, Япония, Франция, Англия, Шотландия, Польша, Дания, Швеция, Бирма, Филиппины, Гонконг. — Не все опишу, а некоторые главные сцены, может быть, рассказы?

Дорога на Яморовку довольно скучная, да и что способно нас поразить, после Меньзы?

Идет непрестанно дождь. Кое-какие березы уже пожелтели, и некоторые листья берез желтые. Особенно красивы осины, они совсем красные, багровые, но их еще мало. «Масляная гора», гора, на которую трудно взойти. Деревья, в одну линию, на 18 км длиной.

Какие качества для писателя нужны?

О жене Горького? Марья Игнатьевна Будберг.

Что заставило Горького жить за рубежом, а не дома?

Какие замыслы?

Как появляется замысел?

Куда послать стихотворение?

1 сент[ября].

Больного, с прободением желудка, охотника, дожидавшегося семь дней медпомощи из [нрзб.], и [не] дождавшегося — из-за дождей вертолет не мог прилететь — охотники сколотили плот из семи бревнышек, положили на него лодку (чтоб, если разобьет плот на порогах, больной мог выплыть, да и вообще лежать легче) и за 1,5 дня сплавили по порогам, нигде не останавливаясь, в Кр[асный] Чикой. Один раз приткнулись, охотник пошел напиться к ручью, поднимается, а за кустом пьет медведь.

Вообще о медведях все время говорят. В селе — медведь рыл картошку, председатель колхоза гонялся за медведем на грузовике, оружия никакого не было.

Больной в больнице не оперирован: нет хирурга, ждет, когда погода и — улетит в Читу, самолет тоже его ждет.

Грязно, сыро, туман. Попьем чаю и вернемся в Чикой. К тому же и ботинки мои промокли. Надо бы здесь носить галоши, но почему-то никто не носит! Снимать-надевать трудно что ли? Или — крадут. Библиотекарь получает в месяц 30 рублей с чем-то; остальные — не больше, вот и проживи! Кормят отвратительно, зелени нет, да и порции убийственно малы. «Сюда может ехать только действительно больной человек».

В Семиозерьи своего хлеба нет. «Семь медведей Семиозерья». «Меньза, Медвежья река» («А утопленник стучится»… Эпиграф).

Путешествие заканчивается, т. е. по Меньзе. Впереди — Онон, Шерловая Гора, Балей. Тоже, наверное, очень интересно.

Лесник Ник. Ильич Новиков, — рог изюбря полпуда весом:

— Медведей бил по десятку в год. Отравили из зависти собаку. Пойдем, и поймает. Тот год я убил 12 штук. — 4830 га. [нрзб.], лесом занята, 8 лесников, 2 техника, конюх, пол-лесника; «без лошади — все равно, что самолет без мотора». За полтора месяца на 17 тыс. пушнины, 33 соболя — вот отпуск!

— Не закрывают участка. Выбивают. Они — браконьеры. История с капканами, на тройке.

Собака тянет к юрте. Только с котомкой, спишь возле россыпи. И чем выше в тайге, тем теплее, — на морозе, изо дня в день: еще и спишь. Медведь — шесть-семь соболей, внутренний жир — 6 или 7 кг сала.

Соболь [нрзб.] кабаргу. Он на ней ехал.

Собака, как говорит — на кого лает. — Кабан! Из мелкокалиберной. Он под сосну! Положил куртку — запах человека и патрончики.

Пересек 36 следов, добыл 33 соболя — его в головку или в глаз. «Стала собака» на след соболиный. — Загонят соболя, посмотришь — «позевка», [нрзб.] и уйдет… [нрзб.].

2 сент[ября].

Заяц, пойманный руками шофера, умер у него в руках минуты три спустя после поимки. Шофер поймал его на яру, руками!

Мы побывали в «Яморовке», выступали, позавтракали, снялись, выслушали жалобы больных: «вместо 30 сестер — пять. И нет даже таблеток от головной боли!» И поехали к леснику Новикову. Лесник скучает, он, по понятиям окружающих, богат неимоверно, и у него «буржуазные склонности, — как сказал 1-й секретарь райкома, — у него собаки спят на подстилке». Вот как! Я стал говорить о нем этому секретарю, что лесник против браконьеров: «Да, он сам первый браконьер!» — сказал секретарь, которому, видимо, хочет[ся], чтоб я ездил и описывал «положительных», — а их среди охотников мало.