Всеволод Иванов - Дневники

— Вы, Всеволод, похожи на бухгалтера. Был такой бухгалтер, сидел тихо, говорил мало, весь в черном. А, вдруг, вскрикнул, вспрыгнул на стол, и пошел прямо по блюдам и тарелкам!

— Махно? Он захохотал:

— Махно! Ха-ха-ха!.. Еще удивительней!..

29. [III]. Понедельник.

Предложение от «Красной звезды» поехать в Вязьму. Согласился. Они сказали, что поедем послезавтра, на машине.

Прочел книжицу Федина «Горький среди нас» {433} .

Это передает как-то тот пыл, которым мы были охвачены в 1921 году, — я говорю о творческом пыле. Впрочем, это относится больше к остальным, чем ко мне. Я тогда почти не верил в возможность существования литературы, а писал больше для того, чтобы стать с другими наравне, в том числе и с Горьким. Кроме того, — как ни странно, у меня был превосходный аппетит и я считал, что, — при данных обстоятельствах, — литература мне поможет пропитаться. Насчет Пролеткульта Федин неправ. Там были симпатичные ребята, искренне любящие литературу, но, к сожалению, они мало знали, а еще более — были неталантливы. Что же касается «пролетарской идеологии», которой будто бы они хотели начинить остальных, то об этом они мало думали, а, может быть, и думали! — я с ними на эту тему не разговаривал {434} . Обо мне Горький всегда думал неправильно. Он ждал от меня того реализма, которым был сам наполнен до последнего волоска. Но, мой «реализм» был совсем другой, и это его, — не то, чтобы злило, — а приводило в недоумение и он всячески направлял меня в русло своего реализма. Я понимал, что в нем, этом русле, мне удобнее и тише плыть, я и пытался даже, но к сожалению, мой корабль был или слишком грузен, или слишком мелок, короче говоря, я до сих пор все еще другой, и, дай бог, остаться этим другим, — противоречивым, шальным, тщеславным, скромным…

От ванн, которые я принимаю в больнице, болит живот. Лежу в постели и читаю «Буддийские сутры» в переводе Герасимова, который переводил их с английского, а на английский переводили [нрзб.], и, тем не менее, сутры поразительны! Какой ритм, какая мощь, какое внутреннее и внешнее отречение от условностей, и какое наплевательское отношение к вздору мира сего. Сквозь два перевода и то можно разглядеть удивительную стройность главной и ясность основной мысли. Если когда-нибудь я напишу книгу о теории художественной литературы {435} , я непременно разберу сутры, и сравню их с нашими классиками, — со стороны ритмической.

Бомбардировка Берлина англичанами: «сброшено вдвое бомб, чем когда-либо, в любой налет на Лондон». 28. Англичане написали это почти что со сладострастием.

30. [III]. Вторник.

Написал статью для «Гудка» о Заслонове {436} .

Дождь, сырость. Лед на Москве-реке треснул.

На фронтах «ничего существенного» — распутица.

Из «Красной звезды» позвонили дополнительно — едем завтра от 11 до 12 часов. Так как за день до Вязьмы не доехать, то заночуем в дороге. Надо взять продовольствие.

31. [III]. Среда.

«Красная звезда» — обещала приехать к 11–12. Уже 1 час, а их нету. Подожду еще полчаса и пойду обедать, — что за сукины дети! — позвонить не могут.

Миша Левин радостно сообщил вчера, что наши самолеты ходили 28-го, вместе с англичанами, бомбить Берлин. Его крупная радость показалась мне малопонятной. Оказалось, что бомбардировщики снабжены его аппаратами.

Из Ленинграда приехал И. Груздев. Я его еще не видал.

10. [IV]. Суббота.

Всю поездку на Зап. фронт записал на отдельных листочках; переписать их в тетрадь, сводить в целое, — нет ни времени, ни желания. Два дня по приезде — оправлялся от кошмара, который я видел, и вот ныне — опять мысли о «Сокровищах Александра Македонского».

Выступал по радио. Приходил Л. Никулин. Он читал «Красный ТАСС» — английские газеты сходятся на том, что немцы поведут наступление на Москву через Воронеж — Рязань, но, мол, Москва будет вторым Сталинградом и продержится не менее полгода. Рассуждения, может быть, и остроумные, но газеты редко являются предсказателями… как бы не получилось, что Стамбул будет Сталинградом.

Дня два назад был у меня М. Бажан, тощий, унылый, в грязной гимнастерке. «Зачем мне это нужно?» — говорит он о своем посте. Из намеков его понимаешь, что он невысокого мнения о количестве наших резервов, и что немцы стремятся сейчас уничтожить нашу боевую силу. На Украине формируется русская добровольческая армия под командованием генерала Власова и «мусульманский легион», то и другое из пленных. Вряд ли это представляет какое-либо значение: пленный есть пленный, если он один раз благополучно сдался, ему захочется сдаться и второй.

В «Гудке» напечатана моя статья о Заслонове, в «Красной звезде», совершенно исковерканная редакцией, о Вязьме, из статьи сделали заметку {437} !

Читал Э. Бернштейна «История материализма». Чтение полезное. В особенности, когда посмотришь, что такое война. Материализм и прочие системы, думающие преобразовать мир, — деревянные кубики, которыми играет дитя. Ребенку они кажутся необыкновенно сложными и вполне объясняющими жизнь; поставить так — дом, поставить этак — фабрика, этак — полки солдат. На самом же деле это только полые деревяшки. Подойдет время, дождь, ветер, — кубики разлетятся в разные стороны, размокнут, рассыпятся и взрослый человек, дай бог, если увидит на их месте щепки, а то и того не найдет. — Смотрел «Пушкина» Булгакова {438} .

11. [IV]. Воскресенье.

Вечером, зашел Б. Д. Михайлов. По подсчету, который он нам Огласил, выходит, что немцы не располагают достаточным количеством танков и самолетов, чтобы идти на Индию, т. е. ударить на Турцию. И дальше — его прежняя концепция: Америка и Англия сговариваются с Германией о мире, посол Англии из Ватикана, в сопровождении итальянских истребителей, через Швейцарию и Францию, срочно улетел в Англию. Немцы хотят выторговать Украину, иметь «свободные руки», чтобы броситься на нас.

12. [IV]. Понедельник.

Обедал вместе с А. Караваевой, в столовой Моссовета. Она спрашивает, когда же окончится война. Тогда, я, шутя, говорю ей, что, вчера, мол, беседовал с чрезвычайно высоким товарищем, который привел мне цифры (я сказал цифры Михайлова). По цифрам выходит, что мы получим преимущество над Германией через 7 лет… Караваева тотчас же прониклась уважением, — не к моим словам, конечно, — к словам «товарища» и сказала томно:

— Да, да… Ведь, когда в 41-м году мы читали, что союзники предполагали окончить войну в 43-м, это казалось так далеко! И 50-й год нам тоже сейчас кажется далеким!..

Написал статью о «Последних днях» (Пушкин) {439} для «Моск. большевика». Вечером оттуда позвонили: «Статья понравилась, но, к сожалению, длинна. Впрочем, без вашего согласия мы ее сокращать не будем. Но, даже дело не в этом, а в том, что мы получили указание — не печатать несколько дней ничего о „Пушкине“». Тамара уверена, что «Пушкина» снимут, т. к. жена Ливанова, которая своих слов не умеет говорить, ругала по телефону этот спектакль, называя его «не патриотическим». Николай Первый выведен плохим что ли?.. Войтинская тоже что-то мямлила, что пьеса плохая, хотя играют хорошо.