Александр Севастьянов - Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Список литературы, заклейменной как «экстремистская» и запрещенной в России, уже в несколько раз превысил печально знаменитый «Индекс запрещенных книг» Ватикана. Из моих двух десятков книг в этот список попала треть, в том числе брошюры «НДПР — партия русского народа» и «Азбучные истины национализма», осужденные судом г. Иваново с такой замечательной формулировкой (авторы — эксперт Фарахутдинова и прокурор Кабалоев): «имеют ярко выраженный прорусский характер». Дважды у меня проводились обыски. Подсылали ко мне и ФСБ-шницу под видом студентки-русистки из Германии с интересными вопросами насчет подполья…

Из известных, «витринных» националистов в разные годы побывали в местах лишения свободы: Александр Баркашев (дважды), Станислав Терехов, Александр Иванов-Сухаревский, Семен Токмаков, Эдуард Лимонов, Николай Лысенко, Борис и Иван Мироновы, Владимир Квачков, Юрий Беляев, Александр Червяков, адвокат Сергей Котов, Максим Марцинкевич, Георгий Боровиков, Константин Душенов, Юрий Екишев, Даниил Константинов, Илья Горячев, Александр Белов и другие (про подпольщиков уж и не говорю). Профессор Петр Хомяков вынужден был бежать, просить убежища у Ющенко и Саакашвили, в итоге вернулся, был арестован, умер на зоне. Умер от разрыва сердца дорогой моей памяти ученый и общественный деятель Андрей Бойков вскоре после привлечения к суду, отягощенный «нереабилитирующими обстоятельствами». В вынужденной эмиграции находятся Игорь Артемов и Владимир Басманов, которых на родине ожидают заказные политические суды, а также Даниил Константинов, которому тоже обещаны неприятности в случае возвращения. Многих пытались привлечь к суду, как Игоря Бойкова, но мало кому удавалось оправдаться (Константинов оправдался, но до того провел за решеткой годы). Условные сроки по судейскому беспределу (!) получили: Александр Белов, Александр Аратов, Дмитрий Румянцев, издателя Анатолия Брагина присудили к 480 тыс. руб. штрафа, а Константина Крылова к принудительным работам. Виктора Корчагина, защищая которого, я ездил в Тимирязевский суд, как на работу, удалось подвести под срок давности; но несколькими годами позже его-таки осудили по 282-й… Ну, а счет рядовым русским националистам, не считая «экстремистов», сидящим по тюрьмам и зонам, давно перевалил за две тысячи.

Впрочем, многие подробности читатель сможет почерпнуть из моей статьи «Новая инквизиция», опубликованной в 2008 году на сайте АПН и в «Нашем современнике».

Но все эти репрессии, не побоюсь сказать, лишь подливали масла в огонь… Они, против воли тех, кто их вдохновлял и осуществлял, пробуждали русское самосознание и волю русских к борьбе за свои права и интересы.

В новой политической реальности стали происходить события, указывающие вектор перемен и побуждающие все слои общества к осознанию русского фактора.

Ежегодные Русские марши шли уже год за годом, готовя русские массы к осознанию не только своего единства, своих прав и интересов, но и своей силы, своих возможностей влиять на окружающую жизнь и даже на политику в стране. Русское движение становилось, таким образом, ее реальным фактором. А Русское подполье, которое в частных разговорах порой именовали героическим, создавало особый фон, сдвигая представления о доступном и недоступном, допустимом и недопустимом, возможном и невозможном, законном и незаконном…

К 2010 году ситуация вызрела до той степени, когда накачанное эскалацией русской активности общество напряженно ждало разрядки, как ждут грозы от заряженных электричеством туч. И она грянула, эта русская гроза, на Манежной площади 11 декабря 2010 года.

Однако этому рубежному событию, многое перевернувшему в нашей жизни, предшествовало иное, не менее грозное, хоть и на другом конце нашей необъятной Родины: на Дальнем Востоке случились «приморские партизаны», от которых впервые содрогнулся Кремль, да и вся страна.

«Приморские партизаны» (они же «Охотники на милиционеров», они же «Приморская банда») — неофициальное название группировки, признанной судом присяжных виновной в бандитизме и совершении тяжких преступлений, в частности, в отношении сотрудников милиции в феврале-июне 2010 года. По данным следствия, бойцы группировки убили четверых жителей поселка Кировский, предположительно работавшими охранниками полей конопли, совершили неоднократные нападения на сотрудников милиции (сопровождавшиеся убийствами и ранениями милиционеров), а также поджог отделения внутренних дел на станции Варфоломеевка, кражи, поджоги и угоны автомобилей.

Всего в группе состояло семеро молодых людей из поселка Кировский Приморского края. Название «партизаны» закрепилось за ними, поскольку группировка скрывалась от преследования в тайге. В видеообращении, направленном обществу из МЛС, ожидавшие суда оставшиеся в живых члены группировки (лидер, бывший член НБП Андрей Сухорада, и активист Александр Сладких застрелились, чтобы не попасть в плен), объяснили свои мотивы, обвиняя сотрудников МВД во многих преступлениях. По версии обвиняемых, их действия явились реакцией на милицейский беспредел. Они заверяли, что действовали вполне осознанно и, что в России «народ беззащитный и безропотный, но есть и те, кто не боится».

Вся эта история сдетонировала настоящий взрыв общественного мнения. СМИ, особенно электронные, неистовствовали. Согласно проводившимся опросам, подавляющее большинство населения России оказалось на стороне инсургентов, а не милицейского сообщества. Данные были таковы, что, по неофициальным сведениям, вызвали настоящую панику, истерику в Кремле. Там и до того многие подозревали, что население страны их недолюбливает, но даже представить себе не могли, что до такой степени!

Призрак революции и/или гражданской войны впервые забрезжил в постъельцинской России.

Различные политические силы немедленно постарались использовать ситуацию в своих интересах. Одними были сделаны заявления, что «партизаны» Роман Савченко, Роман Муромцев и др. являются националистами (в положительном смысле), другими, с осуждением, — что фашистами (якобы в тайниках членов группы были найдены предметы с фашистской символикой и радикальная литература).

Мне, убежденному противнику всяких революций, выступившему с осуждением «партизан», убивавших русских слуг пусть даже и антирусского режима (на мой взгляд, убийство любого русского человека есть абсолютное табу для русского националиста), довелось вытерпеть самые жесткие и нелицеприятные упреки от ряда бывших сторонников.

Ну, а «слугам режима» пришлось прибегнуть к голословным утверждениям типа того, что-де комментарии в некоторых СМИ о «ментовском беспределе, толкнувшем мальчишек на вооружённую борьбу… не соответствуют действительности» (начальник УВД по Приморскому краю Андрей Николаев), что «подозреваемые — никакие не борцы за справедливость, на милиционеров они нападали, чтобы завладеть оружием, которое использовали при разбойных нападениях на простых граждан» (помощник руководителя следственного управления СКП РФ по Приморскому краю Аврора Римская). Наконец, в официальном заявлении СКП РФ утверждалось: «Подозреваемые в совершении особо тяжких преступлений, за которые им грозит пожизненное лишение свободы, никакие не борцы за справедливость, как называют их некоторые СМИ. Это люди, у которых отсутствует всякое представление о нравственности. Для них не существует такое понятие, как Закон. Они совершают преступления не за идею, а просто для того, чтоб навлечь ужас на общество и почувствовать себя хозяевами жизней людей и при этом не упустить свой корыстный интерес».