Александр Севастьянов - Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

Надо ли говорить, что подобным разъяснениям официоза никто не поверил. События в Приморье сильно, надо сказать, накалили политическую атмосферу во всей России, создав как раз к очередному Русскому маршу особо нервозную обстановку, полную ожиданий. Неудивительно, что в тот год мы вывели 4 ноября на улицы Москвы не менее 15 тысяч человек, заряженных протестным настроением [187]. Эти настроения не успели остыть, когда власть подала очередной повод для их демонстрации.

6 декабря 2010 года группа выходцев с Северного Кавказа во главе с 26-летним Асланом Черкесовым (Кабардино-Балкария) напала на компанию футбольных фанатов во главе с болельщиком Егором Свиридовым. Серией выстрелов из травматического пистолета Черкесов убил Свиридова и ранил его товарища Дмитрия Филатова. Во время драки также пострадали друзья Свиридова — Гаспарян, Карнаков и Петреченко (всего на месте нападения было обнаружено 12 гильз). Вмешалась милиция, но, как это нередко бывало, из пяти задержанных участников драки четверо (Арсибиев, Анаев, Ибрагимов и Утарбиев) были отпущены и быстренько бежали из Москвы. Подобное покрывательство подозреваемых со стороны власти вызвало бурю негодования у русской молодежи.

Благодаря интернету и мобильной связи события мгновенно стали известны очень широкому кругу лиц. Всего-то месяц прошел, как те же самые молодые люди шли в колоннах Русского марша, скандируя наши лозунги. И вот, власть подала повод для их реализации.

Уже на следующий день 7 декабря футбольные фанаты в количестве 1000 человек прошли маршем по Ленинградскому проспекту, фактически блокировав его. Но это была лишь репетиция. А 11 декабря уже 5000 болельщиков двинулись шествием памяти к месту гибели Егора Свиридова на Кронштадтском бульваре с возложением цветов. Болельщиков поддержали байкеры, а также фанаты других футбольных клубов. Вскоре число участников акции возросло до 7000 человек. К 15 часам мероприятие переместилось на Манежную площадь…

Это была манифестация массовой ярости выведенных из терпения русских людей, демонстрация протеста: незабываемое зрелище и исключительное по силе впечатления действие. Милиция была полностью беспомощна перед морем народного гнева — притом разлившегося под самыми стенами сакрального центра страны, Кремля. Власть немедленно пошла навстречу требованиям разбушевавшихся демонстрантов: были даны обещания до конца и беспристрастно расследовать убийство русского юноши.

После чего по всей столице и в иных городах России прошла целая серия массовых митингов и уличных столкновений коренных жителей с выходцами из кавказских республик.

Декабрьские события на Манежной площади потрясли всех. Мне пришлось неоднократно комментировать произошедшее для СМИ. А в конце месяца, выступая, как я это делал в 2008–2015 гг. ежегодно, с политико-аналитической статьей «Подводя итоги», я писал:

«Обсуждая с коллегами возможность национальной революции в России года три тому назад, я заметил, что не вижу такой возможности, поскольку не вижу класса, которому нечего терять и который мог бы приобрести, в случае победы, все, о чем мечтает.

Сегодня такой класс определенно сложился: это русская молодежь.

Это ей, теснимой приезжими в вузах и на рынках труда, жилплощади и секса, сегодня нечего терять. Это ее по беспределу прессуют милицейские органы, насквозь при Нургалиеве пропитавшиеся нерусским элементом и проникшиеся антирусским духом. Ее до полусмерти избивает ОМОН и безжалостно присуждают к максимальным срокам суды. Это ее, похватанную и брошенную в автозаки на массовых мероприятиях, внесрочно сдают в солдаты по остроумной придумке Собянина, поддержанной Медведевым. Это ее потом в армии, созданной Сердюковым, чморят этнические землячества кавказцев…

Словом, это ей, в отличие от “новых комсомольцев” Суркова и Якеменко, не светит ничего хорошего в путинской России (а уж в медведевской, если таковая, все же, настанет, и подавно). И это ей Русское национальное государство обещает небывалые горизонты.

Уровень понимания молодежью всех этих обстоятельств — шокирующе высок. Я был 4 ноября на Русском марше и видел сам, что добрых 90 % манифестантов — это люди, родившиеся после распада Советского Союза. Особенно поражает количество школьников. Все теоретические выкладки социологов и статистиков, которыми я делился в последней статье “Русское подполье: год спустя”, я узрел воочию на этом марше-смотре.

<���…>

Шесть лет после первого Русского марша 2005 года.

Пять лет после первого русского восстания в Кондопоге. (Помню, как той же осенью 2006 года на полузапрещенном Русском марше под мерный топот тысяч ног мы скандировали “Кон-до-по-га! Кон-до-по-га!” — и была в этом рокоте воля и сила, предвещающая грозу; и ежились омоновцы в оцеплении.)

Ну, а дальше события стали развиваться с ускорением, наращивая масштаб и накал борьбы. Харгун и Хотьково, Ростов-на-Дону и Ставрополь, Пермь и Самара, Зеленокумск и Пятигорск и далее, как говорится, везде. Характерно, что когда полыхнуло пламя в Приморье, почти все население, затравленное антирусским беспределом, поддержало партизан, невзирая на прямую угрозу гражданской войны.

Власть, как обычно, сделала противоестественные и глубоко несправедливые выводы из всех этих событий. Чем только ожесточила русских, особенно молодых, которые осознали: все, край, терпеть больше нельзя.

Массовый приток молодежи в русское движение — знаковое явление последних лет, качественно меняющее ситуацию в России. Россия уже никогда не будет страной терпил, какой она была до Приморья, Хотьково и Манежной. Молодежь вырастет, повзрослеет. Но националистическая закалка, прививка правильных убеждений останется с русскими мальчиками и девочками на всю жизнь. Они никогда не забудут уже ни Русских маршей, ни своего триумфа у стен Кремля в декабре уходящего года.

Они своими глазами видели и сердцем ощущали свое единство, русскую солидарность. Они видели смятение и растерянность властей, шкурный страх ментов и омоновцев, трепет противника. Они поняли, что наращивая массовость своих выходов на улицу, можно добиться в конечном счете очень многого, если не всего. Они учатся преодолевать собственный страх и презирать опасность. Они с гордостью рассказывают об этом друзьям и подругам, сокурсникам и одноклассникам. Они обязательно захотят снова ощутить эту силу и власть, это чувство русской солидарности и подъема национальных чувств, этот восторг победы и мощный выброс адреналина, с которым не сравнится ничто!

Тигренка можно кормить молоком и кашкой, только пока он не попробовал сырого мяса и крови. После его уже не вернешь за вегетарианский стол.