Александр Севастьянов - Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

О том, как 2011 год вместо года сбывшихся надежд стал переломным годом горьких разочарований и роковых ошибок — следующая глава.

Начало 2011 года было многообещающим, сулящим Русскому движению некий прорыв в конце года, когда должны были состояться выборы в Государственную Думу. Все ощущали боевой задор, настроения были самые наступательные. Что-то должно было измениться, это чувствовали все.

С 15 января начал работу сайт «Политсовет.орг», который по всем самым современным правилам создали мы с Игорем Шишкиным (он до 2008 года был главным редактором «Народного радио», а затем перешел в Институт стран СНГ). Сегодня этот сайт, закрывшийся через полгода работы из-за финансовых проблем, уже не найти в архиве интернета. Но какую-то часть общего дела он успел сделать, профессионально освещая ежедневные события. Главное — в марте-апреле 2011 года на этом сайте мною было опубликовано 17 резонансных судебных очерков о деле Тихонова-Хасис. Потрясение от самого дела, а более всего от личностей Никиты и Жени (я не думал, что когда-нибудь доживу до подобного), было у меня очень велико. Считал и считаю, что появление, пусть в ничтожно малом количестве, в Русском движении таких людей, сочетающих высокий интеллект с пламенным русским национализмом и жертвенностью, свидетельствует о наступлении нового периода нашей истории. Финал этой истории крайне тяжело, болезненно отозвался в душе…

Тем временем, потребность в создании объединительной русской организации (желательно партии) становилась все более очевидной. Подъем Русского движения, во всех его составляющих от физической до духовной и информационной, бросался в глаза и диктовал линию поведения. Естественно, что имея за плечами удачный опыт партийного строительства (не моя вина, что дело сорвалось), я достаточно четко представлял себе контуры будущей организации, руководствуясь не симпатиями-антипатиями, как это принято у нас, русских, а лишь трезвым расчетом.

Я понимал, что для того, чтобы объединить в одной структуре таких разных лидеров, как я сам, Константин Крылов, Александр Белов, Дмитрий Демушкин, Валерий Соловей, Игорь Артемов, Егор Холмогоров и некоторые другие (я называю наиболее дельных, способных к руководству, авторитетных и креативных), необходимо поставить в центре фигуру нейтральную, компромиссную, не вызывающую ни у кого аллергии и вместе с тем обладающую хорошей репутацией как в Русском движении, так и вообще в общественном мнении. Такой фигурой мне виделась Наталия Холмогорова, чья политическая история как русской правозащитницы не имеет темных пятен, зато является вполне успешной, публичной и максимально благоприятной для пиара. Разумная, порядочная и договороспособная, Холмогорова, конечно, вела бы свою линию, но не стала бы устраивать партийные склоки сама и других бы сдерживала ради пользы общего дела. Я понимал, что поставив ее на авансцену и имея за кулисами таких матерых деятелей, как перечисленные выше, мы сотворим оптимальную конструкцию для раскрутки в общественном мнении, с одной стороны. А с другой, создав, как некогда в НДПР, институт сопредседательства (при формально председательствующей Н.Х.), накроем все секторы Русского движения, привлечем все его слои, обеспечим идеальное функционирование всех составляющих, от идейно-пропагандистской до организационной и массовой.

Этой идеей я поделился для начала с самой Холмогоровой и с Константином Крыловым, которого считал не только наиболее важной для дела, но и наиболее близкой мне по взглядам фигурой. Я понимал, что если наш закулисный тройственный союз состоится, то в дальнейшем он и будет определять судьбу вновь созданной партии, хотя настоящего успеха ей не видать, если под ее знамена не встанут все остальные.

На той встрече я услыхал только обещание Крылова подумать над моим предложением, а ответ по существу получил вскоре не от него, а от его супруги Надежды Шалимовой, видной активистки Движения. На очередном заседании редсовета «Вопросов национализма» она сказала мне приватно, что напрасно я выдвигаю вперед фигуру Холмогоровой, потому что недавно состоялось-де совещание лидеров Русского движения и все сошлись-де на том, что единой объединяющей всех фигурой может и должен быть только Константин Крылов. Я ответил, что поскольку мы с Крыловым очень схожи в своих типовых чертах, то я, если бы мог верить в перспективы подобного лидера, давно выдвинул бы на эту роль самого себя. Но поскольку я трезво сознаю свою, а соответственно и Крылова, невозможность в данной роли, то я в отношении и себя, и Константина ничего, кроме скепсиса, не питаю, никаких иллюзий. А сам тем временем подумал, что либо я ничего не понимаю в Русском движении, либо Надежда что-то путает и выдает желаемое за действительное. Но она говорила так безапелляционно, так уверенно, что мелькнула мысль: наверное, я просто отстал от жизни и не знаю внутренних обстоятельств, не понимаю чего-то важного. Я не стал настаивать на своей правоте, понимая, что не буду услышан.

Прошло совсем немного времени, и уже в апреле-мае мир узнал о создании этнополитического объединения «Русские» с соруководителями Беловым и Демушкиным во главе, где для Крылова места вообще не нашлось. Я убедился, что у меня с головой все в порядке и мое знание о Русском движении точно, а шанс на создание единой русской партии утрачен, как обычно, из-за лидерских амбиций отдельных личностей. Жаль, конечно, но вмешиваться было уже поздно, да и что можно сделать, если твои аргументы заведомо не будут услышаны?

Тут необходимо сделать небольшое отступление, чтобы рассказать об одной инициативе, имевшей определенное значение для последующих событий.

В то время как еще действовал БОРН, а «Русский Образ» надеялся воспользоваться плодами этой деятельности, 21 ноября 2010 года в туркомплексе «Измайлово» прошла учредительная конференция нового молодежного политического движения «Русский Гражданский Союз». В Оргкомитет учредительной конференции «Русского Гражданского Союза» вошли Антон Сусов, Дмитрий Феоктистов, Александр Храмов. Каждый из которых ради вхождения в этот ареопаг, отряхнул со своих ног прах бывших учителей и покровителей: Сусов — ДПНИ, Феоктистов — Михаила Касьянова, Храмов — Широпаева.

Они, так же, как незадолго перед этим ДПНИ во главе с Александром Беловым, попытались присвоить себе входящий в моду бренд национал-демократии [188], понимая ее исключительно на западный образец, то есть без всякого национализма — но за житейский комфорт и личную неограниченную свободу. Заявляя при этом, что их движение «открывает новую страницу в российской политике и кладет начало широкому сотрудничеству русских националистов и демократической оппозиции» (впоследствии этот тезис разовьется в союз с либеральным «болотом»).