Йохан Кройфф - Моя жизнь

Мне очень повезло повстречать на своём пути самых разных людей. Может прозвучать самонадеянно, но в силу характера моей безумной жизни для меня нет недоступных людей. Один из первых выдающихся людей, с которым мне удалось пересечься, стал Фриц Филипс, президент компании – производителя электроники, носящей его имя. Антон Дрисманн был ещё одним человеком, которому я мог позвонить в любое время. Так же как и Хорсту Дасслеру из Adidas. Я познакомился с ним, мы побеседовали, и он объяснил мне такие вещи, о которых я понятия не имел. Ещё одним стал бывший министр Питер Винсемиус. Я всегда хорошо с ним ладил, потому что он говорит со мной не с высоты своей должности, а опираясь на свои знания и опыт. Лин Холландер, один из советников фонда, тоже обладает этой чертой характера. Равно как и бывший глава МОК Хуан Антонио Самаранч, живший в Барселоне. Все эти люди способны импровизировать, и, что более важно, они начисто лишены самолюбия. Вдобавок они лучшие специалисты в своих областях.

Это сильно выделяет их на фоне тех якобы важных людей, с которыми мне доводилось общаться, меня всегда поражало, насколько раздутые у них эго. В этом состоит огромная разница между людьми, думающими просто и выражающими своё искреннее мнение, и людьми, считающими, что им нужно придерживаться определённого шаблона поведения и отвечать неким ожиданиям. Я испытывал это на собственной шкуре. В футболе нет никого, кто лучше меня разбирался бы в тактике, технике и тренировках молодёжи, так почему ты со мной споришь? В этом нет абсолютно никакого смысла, ты только всё испортишь, так что лучше слушай меня и извлекай из этого выгоду. Насколько раздутым должно быть твоё самолюбие, если ты не в состоянии увидеть и понять такие простые вещи? К счастью, я прислушивался к замечательным людям, окружавшим меня, и они направляли меня верной дорогой.

Я также из тех людей, кто всегда остаётся верен по-настоящему близким людям. Каждый, кто меня знает, в курсе, что дружба для меня очень важна. Я знаком со своим лучшим другом, Рольфом Гротебуром, с пятилетнего возраста, и когда мы с ним вместе, я всегда Йопи, а он Дойи. В детстве меня всегда называли Йопи, а его Дойи – «мёртвый мальчик», потому что он никогда ничего не говорил. Мы в точности знаем, что получаем друг от друга. Поскольку огромное количество разных людей столько для меня значит, я рад, что всё ещё не утратил способности общаться с молодёжью. Похоже, что я неплохо поспеваю за прогрессом, уверен, что во многом это происходит благодаря развитию новых технологий, которые я смог обратить себе на пользу.

Ничто и никогда по-настоящему не заканчивается, развитие никогда не останавливается, вот почему так важно думать креативно и продолжать следовать за прогрессом. Конечно, это не означает, что все идеи хороши и полезны, но твоя может стать зародышем, который вдохновит других людей на то, чтобы развить её и усовершенствовать. Но если ты ей не поделишься, ничего из неё не вырастет. Ровным счётом ничего. Если ты считаешь себя обязанным думать и рассуждать так, как это делают те, кто сидит наверху, тогда ничего не изменится. На мой взгляд, ничто и никогда не изобреталось каким-то одним человеком. Думаю, что, когда изобретали лампу накаливания, Томас Эдисон стоял во главе группы очень талантливых и умных людей. Это как в арифметике: разные цифры могут давать один и тот же результат. Всё начинается с маленьких крупиц, с небольших идей; ничто и никогда не придумывалось в одночасье.

С Тотальным футболом та же история. Сначала появились игроки, каждый со своим набором индивидуальных качеств, потом они собрались воедино. Важный момент – увидеть потенциальную гармонию и достичь её.

Сегодня в этом состоит один из главных недостатков людей на важных должностях как в спорте, так и за его пределами. Они не видят того, что им нужно видеть, потому что они заняты только собой. Если ты работаешь с такими людьми, ты можешь руководить, но твоя власть крайне ограниченна. Я знаю, о чём говорю, потому что мне повезло вырасти во времена перемен и инноваций. The Beatles, длинные волосы, восстание против конформизма, «сила цветов», выбирайте, что вам по душе. Те невероятные перемены, все изменения, случившиеся за последние пятьдесят лет, корнями уходят в ту эпоху. Общество и жизнь менялись через музыку, а также спорт. Просто подумайте о том, какой процесс запустили Beatles как в музыке, так и в обществе. Ничего из этого не имело отношения к академическому образованию.

Теперь всё опять начинает опрокидываться. Креативность снова под угрозой, потому что машины всё больше и больше думают за нас. Возьмём футбол. У многих футболистов топ-уровня тысячи фолловеров в социальных сетях. Это мило, это здорово. Если у кого-то столько поклонников, значит, людям интересен этот кто-то, может, они хотят у него чему-то научиться. Потому и следуют за ним. Тем временем человеку с таким количеством фолловеров нужно продолжать учиться, но кого фолловит он? Может, никого, может, он просто занят своей известностью, как эти люди, что стали знамениты просто потому, что стали? В итоге популярность может стать лишь ещё одним ограничением для жизни. Вот почему для меня так важны такие люди, как Кор Костер, Хорст Дасслер, Питер Винсемиус и другие. Они не просто помогали мне избегать ошибок, они учили меня думать по-другому. Это позволило мне продолжить мою активную футбольную карьеру, развивать её дальше и получать от неё не меньше удовольствия, чем от игры в футбол или работы тренером.

Меня как-то спросили, каким бы я хотел, чтобы меня запомнили? Кем я хочу быть в памяти людей через сто лет? К счастью, мне не придётся слишком сильно об этом волноваться, ведь меня уже тогда не будет. Но если бы мне пришлось дать ответ, я бы сказал что-то вроде «ответственным спортсменом». Если меня будут судить только по карьере футболиста, то тогда всю мою жизнь будет определять период в 15–20 лет, и, если честно, я думаю, что это слишком ограниченный срок. Моим футбольным талантом меня наградил Бог. Мне не пришлось прикладывать никаких усилий, чтобы заработать его. Он просто означал, что я должен поигрывать в футбол, то есть заниматься как раз тем, чем я хотел. Пока другие говорили, что им пора на работу, я говорил, что мне пора играть в футбол. Мне повезло в этом смысле. Вот почему другие этапы моей жизни имеют для меня больше значения. Меня не всегда понимали. Как футболиста, как тренера и потом, после окончания этих карьер. Ну да ладно, Рембрандта и Ван Гога тоже не понимали. Вот к этому ты и приходишь: люди будут донимать тебя, пока не поймут, что ты гений.