Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

Это анонимное стихотворение называется «Как живет Россия». В нем упоминается конкретный петроградский жилой дом – дом 64 по Гороховой улице. Распутин переехал туда с Английского проспекта весной 1914 года. Это была его первая собственная квартира в столице, и здесь он жил до самой смерти. Распутин снимал у хозяйки дома, графини Анны де Лесс, квартиру № 20 на третьем этаже за 120 рублей в месяц. Арендную плату, судя по всему, оплачивала царская семья 2. Соседом Распутина был чиновник Синода, Павел Благовещенский. Напротив, в квартире № 17, жили Мария и Стефан Гапоновы 3. Квартал считался не самым престижным, скорее, наоборот, и располагался между Фонтанкой и Обводным каналом.

Квартира была столь же простой, как и весь квартал. Пять скромно обставленных комнат: столовая с деревянным столом и несколькими венскими стульями; прихожая с несколькими самыми простыми стульями; кабинет Распутина с недорогим письменным столом, тяжелым креслом и кожаным диваном; спальня, где стояла железная кровать, стол, шкаф и умывальник. Красиво и комфортно была обставлена только комната дочерей. Вместе с Матреной и Варварой жила еще племянница Распутина, шестнадцатилетняя Анна Распутина. Кроме того, в квартире поочередно жили сестры Печеркины (Дуня и Катя), которые помогали вести хозяйство 4. Домоправительницей считалась Акилина Лаптинская. Она готовила, следила за порядком и подавала чай гостьям Распутина – впрочем, посуду светские дамы должны были убирать сами. Некоторые – в том числе Аарон Симанович и Александр Спиридович – считали Акилину шпионкой Гучкова. Они полагали, что она передает ему информацию о Распутине. Но доказательств подобной точки зрения нет 5.

Распорядок дня был довольно стандартным. Распутин поднимался рано и шел в церковь, а потом завтракал. Судя по всем заслуживающим доверия источникам, питался Распутин скромно и одинаково. Обед его обычно состоял из ухи с черным хлебом, редьки, огурцов и лука. Распутин очень любил квас, а вот мясо и молочные продукты недолюбливал. Чай он пил с черными сухарями или кренделями. Но журналисты любили рассказывать, что стол его ломится от дорогих деликатесов – лучшая икра, изысканные закуски, редкая рыба 6. Если приглашений не было, то вечера Распутин проводил дома, но в последние два года приглашений становилось все больше. Вне дома Распутин пьянствовал, плясал и предавался чувственным удовольствиям 7.

Ночные развлечения помогали Распутину отключиться от своей напряженной жизни. Он более не принадлежал себе, его осаждали просители, стекавшиеся на Гороховую. Матрена вспоминала:

«С восьми утра в прихожую начинали стекаться люди. Сидя или стоя, они ожидали, когда отец сможет их принять. Эта процессия продолжалась все утро, а порой даже днем. Отец принимал всех по очереди либо в столовой, либо в своем небольшом кабинете. Он очень внимательно расспрашивал и выслушивал своих посетителей. […] В этом множестве людей были представлены все классы общества. Все обращались к старцу за решением своих духовных проблем или материальных затруднений. […] Он не терпел несправедливости, никогда не отдавал предпочтения богатым перед бедными. Напротив, в общении с крупными спекулянтами, которые просили его вмешательства, он всегда был груб, высокомерен и даже жесток. Он принимал их подарки как должное, часто заставлял их часами ожидать в вестибюле, пока спокойно и внимательно выслушивал жалобы обычной старухи, у которой забирали в армию единственного сына, отнимая его у больной невестки. Он обещал делегации крестьян поторопить власти с принятием решения о ремонте моста. Деньги, которые он получал от императора, он спокойно раздавал другим. Он помогал крестьянам в Покровском – кому-то он подарил корову, кому-то пару свиней или жеребенка. […] Он внимательно слушал, переходил из столовой в кабинет, кого-то хлопал по плечу, кого-то с пылом обнимал, звал Катю [24], чтобы та отнесла оставленные на ее столе корзины с провизией и винами на кухню, кого-то ругал, кого-то утешал и всем обещал помощь и поддержку» 8.

Вот как один репортер описывал день Распутина: «У подъезда был целый съезд авто, собственных экипажей и извозчиков. Уже у самой парадной, почти при входе стояла очередь “хвоста”, не уступавшего по длине нынешним продовольственным “хвостам”». В прихожей толпились почитатели: «Светские дамы в шикарных платьях, уважаемый генерал и полковники, множество чиновников в сюртуках и даже фраках. Можно было подумать, что это некий аристократический салон». А потом из спальни появлялся Распутин: «Он в ночных туфлях, в белой чесучовой длинной рубахе, подпоясанной малиновым кушаком. При его появлении все просители почтительно поднимаются и встраиваются в очередь, чтобы по одному подойти к нему и поцеловать. Многие действительно целуют его руки, другие – рукава, а третьи почтительно касаются подола его рубахи» 9. В этом причудливом описании скромная квартира представляется настоящим Версалем, а Распутин – Королем-Солнце.

Матрене лучше всех было известно, что происходило в квартире, и ее поддерживают и другие источники. Белецкий и Глобачев также подтверждают, что большую часть времени Распутин принимал просителей. По большей части это были женщины. Обычно они приходили по ряду причин: кто-то пытался добиться, чтобы родственников, оказавшихся в армии, перевели с фронта в тыл, кто-то хотел получить должность, а кому-то нужна была материальная поддержка. Светские дамы приходили от скуки или из любопытства. Им нужно было утешение или внимание такого человека, как Распутин. Иметь такого любовника было любопытно и престижно. Были среди посетителей и люди истинно верующие, почитавшие Распутина, как святого. Они ели крошки, падавшие с его стола и покорно принимали его грубости, видя в них признак истинной святости 10.

Сосед Распутина, Благовещенский, так вспоминал жизнь на Гороховой:

«В доме…находится постоянно наряд агентов сыскной полиции, в доме определенный и разделенный наряд на две смены, так что постоянно дежурят четыре агента, три из них на парадной лестнице дома, а один у ворот. При этом постоянно дежурит швейцариха в подъезде, дворник и другой швейцар у ворот. В подъезде агенты играют все время в карты от безделья. […] Посетителей очень много с утра и до позднего вечера и самого разнообразного типа, возраста и положения. Преимущественно дамы, девицы, сестры милосердия, мужчин меньше, но все-таки прием очень большой и мужчин. […] Сидят дамы, кстати сказать, все очень элегантно одеты, последний крик моды, не совсем хотя молодые, так, в бальзаковском возрасте, но есть очень много свеженьких миловидных барышень, очень молоденьких, вид которых меня всегда поражал тем, что они слишком серьезны, когда идут к “нему” по двору или поднимаются по лестнице, как будто они идут на что-то серьезное, что-то обдумывают, очень сосредоточены на чем-то» 11.