Дуглас Смит - Распутин. Вера, власть и закат Романовых

«Министры летели, как осенние листья с дерев, по манию Распутина, – писала Зинаида Гиппиус. – По его же манию назначались новые» 2. Все были уверены, что министерская чехарда происходит по желанию одного человека. А как еще это можно объяснить? Кто, если не Распутин, может осуществить такие перестановки? Глобачев писал, что каждый новый министр знал, что первая его обязанность – определить отношение к Распутину. Друг он ему или враг? Этот выбор следовало сделать всем – нейтральным остаться было нельзя 3. Здравый смысл подсказывал, что удержаться на должности долго могут только друзья Распутина. Министерская чехарда происходила у ног Распутина, и к осени 1915 года большинство русских было уверено, что именно Распутин и есть настоящий царь. В действительности же Распутин практически не играл никакой роли в министерских перестановках. Все это было результатом разрушения политико-бюрократической машины царской России, которая в условиях войны рушилась с еще большей скоростью 4.

Распутин не назначал и не увольнял министров, но это не означало, что у него не было мнения по этому вопросу. Он имел свое мнение и не скрывал его. В начале мая 1915 года Распутин встретился с министром финансов Петром Барком, беседовал с ним два часа и вышел полностью удовлетворенным 5. Но через несколько месяцев Распутин попытался добиться его увольнения и назначения на его пост графа Владимира Татищева, богатого дворянина, министерского чиновника, председателя правления Соединенного банка в Москве. Татищев также возглавлял общество «Богатырь» по производству и торговле резиновыми изделиями. Общество это было создано в Москве в 1910 году с использованием капиталов банка Татищева. Среди акционеров «Богатыря» были императрица, бывший премьер и министр финансов Коковцов и Распутин. Благодаря таким связям «Богатырь» получал множество заказов на поставки для императорского двора в 1912 году. Звание «поставщика императорского двора» давало компании большие преимущества на рынке 6. Князь Андроников той осенью тоже пытался сместить Барка. В письмах к премьеру Горемыкину и графу Фредериксу он намекал на сомнительные финансовые сделки Барка и называл его «помесью германского колониалиста и еврея». (В глазах Андроникова величайшим грехом была принадлежность к еврейскому народу 7.) Мы не знаем, были ли действия Распутина и Андроникова скоординированы, или они действовали по отдельности.

26 ноября 1915 года Александра написала Николаю о том, что можно заменить Барка Татищевым, который искренне предан Николаю, любит Распутина и не одобряет действия московского дворянства. Татищев говорил Вырубовой, что Барк совершил много ошибок, и он был бы рад помочь ему советом. «Наш Друг говорит, что Татищеву можно доверять, – он богат и хорошо знаком с банковским миром. Было бы хорошо, если бы ты повидал его и выслушал его мнение. Она говорит, что он очень симпатичен». Александра писала Николаю, что хотела бы их познакомить 8. Но советы Распутина и Андроникова остались без внимания: Барк оставался на своем посту до конца февраля 1917 года.

Проигнорированы были и другие советы Распутина относительно назначений министров. В январе 1916 года он предложил на пост военного министра генерала Николая Иванова, а в ноябре – некоего Валуева (начальника русских железных дорог в северо-западном регионе) на должность министра транспорта. Люди эти не были утверждены, а Николай вел себя так, словно никогда не слышал этих имен – таким был его обычный пассивно-агрессивный способ сказать Александре и Распутину «нет». Следует вспомнить, что в июне 1915 года Распутин был против назначения Самарина, но Николай настоял на своем выборе. И таких случаев можно припомнить множество 9.

Переписка Александры и Николая является лучшим свидетельством политической роли Распутина в последние два года его жизни. Судя по этим письмам, Распутин активно участвовал в разных делах, он постоянно давал советы и порой настаивал на их исполнении. В конце августа 1915 года он предложил освободить заключенных, отбывающих срок за незначительные преступления, и отправить их на фронт. Эта идея была реализована только в феврале. 19 ноября Александра написала Николаю, что Распутина беспокоят разговоры об отправке войск в Румынию. Ему кажется, что, если численность войск будет недостаточной, они попадут в ловушку. Не будучи уверенным в том, что Александра передаст его слова Николаю, он сам послал царю телеграмму. 28 ноября Александра передала Николаю слова Распутина о том, что русским войскам нужно немедленно атаковать немцев под Ригой, поскольку в прошлом месяце их продвижение на этом участке удалось остановить. Александра изо всех сил старалась убедить царя в правильности предложения Распутина: «Он говорит, что именно теперь это самое важное, и настоятельно просит тебя, чтоб ты приказал нашим наступать. Он говорит, что мы можем и должны это сделать, и просил меня немедленно тебе об этом написать». Особо примечательным этот совет делает то, что он продиктован «ночным видением» Распутина. Получается, что военная стратегия России находилась под влиянием снов Распутина. Распутин говорил о своих идеях не только Николаю. Он писал начальнику штаба генералу Михаилу Алексееву. Ни Николай, ни Алексеев на его письма не реагировали: русские армии не пошли в наступление под Ригой, и город оставался в составе России до падения монархии.

Распутина часто беспокоило ведение войны, но он оставался оптимистом. В ноябре он говорил Александре, что война закончится через несколько месяцев, и с энтузиазмом рассказывал о том, как русские войска войдут в Константинополь 10. Когда 18 октября Николай объявил войну Болгарии, Распутин принял его решение всем сердцем: «Сила могущества исходит из сердца твоего, покров Матери Божией помогает тебе и невидимым покровом помогает всей армии твоей […] С нами Бог – никого не страшно» 11. 22 октября он встречался с Александрой и Вырубовой. Им он сказал, что исход войны волнует его меньше, но ему был ужасный сон – и два часа Распутин рассказывал о своем видении. Александра сообщила о его тревоге Николаю: «Ты должен приказать, чтобы непременно пропускали вагоны с мукой, маслом и сахаром. Ему ночью было вроде видения, – все города, железные дороги и т. д. – трудно передать его рассказ, но он говорит, что это все очень серьезно, – и тогда не будет забастовок. […] Он хочет, чтобы я обо всем этом поговорила с тобою очень серьезно, даже строго […]».

Распутин говорил Александре, что в течение трех дней следует пропускать только те поезда, которые перевозят муку, масло и сахар 12. Русский народ голодал, и Распутин, который жил среди народа и своими глазами видел происходящее в стране, прекрасно знал, о чем говорил. Его совет был совершенно правильным – но, к сожалению, к нему не прислушались. Жизнь в стране становилась все тяжелее. Высокие заработки рабочих съедала инфляция. Неквалифицированным работникам приходилось работать сверхурочно. Женщины и дети часто работали по ночам, потребительских товаров не хватало, арендная плата росла, огромные очереди выстраивались за топливом. Крестьяне устремлялись в города на военные заводы, из-за чего в рабочих кварталах возникала ужасная скученность. Условия жизни были чудовищными.