Виктор Казначеев - На переломе [Политические раздумья]

В 1983 году Яковлев достиг своего пенсионного возраста. Избрание в ноябре 1982-го генеральным секретарём ЦК Андропова практически перечеркнуло для Яковлева какие-либо виды на дальнейшее продвижение по карьерной лестнице. Хорошо зная из собственного опыта, что под лежачий камень вода не течёт, посол задумался над обустройством надвигающейся старости. Так совпало, что в этот момент в Москве образовалась завидная для каждого высокопоставленного пенсионера вакансия. Умер широко известный и авторитетный академик Н.Н. Иноземцев, директор престижного Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). На это директорское место и нацелился из далёкой Оттавы советский посол. В решении этой задачи ему помогли Горбачёв с супругой. Возглавляя парламентскую делегацию в Канаду, Горбачёв встретился с Яковлевым - была длительная беседа. И они поняли друг друга. По возвращении в Москву он доложил Андропову и Черненко о своих встречах в Канаде. А вторую позицию в партии занимал в тот период, как помним, давний коллега Яковлева по отделу пропаганды Черненко. К нему-то и направился Александр Николаевич. При всех своих человеческих качествах Черненко как руководитель имел один недостаток: он не умел отвечать на обращения к нему с просьбой «нет». Этим широко, а иногда безжалостно пользовались люди, способные получить к нему доступ. Воспользовался этой слабостью в своих интересах и Яковлев, добившись от Черненко обещания поддержать перед Андроповым его претензии на место директора ИМЭМО, он также получил и поддержку Горбачёва.

В силу сложившегося тогда в Политбюро расклада политических влияний Андропов не стал возражать против ходатайства Черненко и Горбачёва. Тем более, что оно было подкреплено энергичной поддержкой со стороны Громыко. Яковлев перебрался в Москву на последнее, как он полагал, в его жизни место директора престижного академического института, не подозревая, что для него самое главное ещё только-только начинается. Однако именно в этот момент интрига судьбы начала закручиваться вокруг него с небывалой стремительностью.

В феврале 1984-го скончался Андропов. Устинов и Громыко усадили совместными усилиями в качестве переходной фигуры безнадёжно больного Черненко. В партии и стране этот шаг вызвал резкое неприятие. Обстановка накалилась. В декабре умер Устинов. Генсек Черненко прочно обосновался в больнице. Ключевая роль в составе Политбюро перешла к Громыко, который, напомню, был не только министром иностранных дел, но и первым заместителем Председателя Правительства.

Ещё при Андропове Громыко выказывал претензии на роль главы Советского государства, то есть на пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Достоверно известно, что Андропов почти согласился на это назначение, и лишь с большим трудом группа членов Политбюро убедила его, в конце концов, отказаться от своего намерения. Теперь, в новой ситуации, Громыко с присущим ему упрямством решил повторить свою попытку. Для Яковлева, как сказал бы Стефан Цвейг, настал звёздный час.

С целью добиться своего Громыко решает вступить за спиной Политбюро и ЦК в переговоры с Горбачёвым, предложив ему политическую сделку: я тебе - поддержку в случае выборов нового генсека, ты мне - пост Председателя Президиума ВС СССР. Возникает техническая проблема, как передать втайне это предложение Горбачёву. И тут на ум приходит имя Яковлева, у которого, по слухам, неплохие отношения с Горбачёвым. На переговоры с Яковлевым отправляется, как бы по собственной инициативе, Анатолий Андреевич, сын Громыко.

В начале марта Яковлев приносит ответ. Положительный. Для верности, при содействии Громыко, с парламентской делегацией в США направляют наиболее несговорчивого члена Политбюро В.В. Щербицкого, приставив к нему для подстраховки ещё одного академика – Г.А. Арбатова, директора Института США и Канады. Другой возможный конкурент, Романов - в отпуске, в Паланге. Ещё не успела душа Черненко далеко отлететь от его тела, как в Кремль за стол заседаний Политбюро уже слетелись на чёрных машинах его верные соратники. Едва они, несколько ошарашенные столь молниеносным развитием событий, разместились толком в своих привычных креслах, как уже (всё по уговору) встал решительно со своего места Громыко и с ходу двинул в новые генсеки Горбачёва. Следом за ним сказал своё веское слово председатель КГБ В.М. Чебриков. Остальные переглянулись, помолчали, вздохнули и согласились.

Очень скоро и много раз пожалеет Громыко о своём поступке. «Какой-то звонок, а не мужчина», - скажет он о Горбачёве, посмотрев его в деле. А ещё позже подведёт окончательный итог своим наблюдениям: «Не по Сеньке оказалась шапка государева, не по Сеньке!» Горбачёв, использовав в своих целях Громыко, отправит его на пенсию, после чего тот не выдерживает и отдаёт Богу душу.

Сын Громыко, Анатолий, написал об отце очень честную, мужественную и по-своему драматическую книгу: «Андрей Громыко. В лабиринтах Кремля». В ней он оправдывает сговор своего отца с Горбачёвым интересами государства. Однако для прочих граждан, кому Громыко был не отцом, а ответственным перед ними и историей государственным руководителем наивысшего ранга, помимо слов о чистоте намерений, нужны ещё и доказательства. А оно могло быть только одним: сразу после избрания Горбачёва самому добровольно уйти в отставку, продемонстрировав тем самым отсутствие корыстных интересов в своих действиях. Тем более, что тогда Громыко было уже 76 лет.

Между тем, он без колебаний принял из рук Горбачёва оговорённую плату за свою услугу. В начале июля 1985 года сессия Верховного Совета избрала Громыко Председателем Президиума ВС СССР. Через день были вознаграждены и посреднические хлопоты Яковлева. Политбюро утвердило его заведующим отделом пропаганды ЦК.

Чтобы уяснить себе, чем же, собственно, занимался Яковлев в перестроечные годы, нужно всегда иметь в виду конкретные обстоятельства, в которых находился в тот или иной момент генсек Горбачёв, главный потребитель его идеологических услуг.

Сейчас уже мало кто помнит, что начинал Горбачёв свою карьеру генсека не с политических переворотов, но с торжественного обещания в ближайшие полтора-два года обеспечить стране небывалый экономический рост. Никакого роста он, разумеется, не обеспечил. Зато в полной мере проявил такую примечательную черту своего характера в роли генсека, как воинствующий дилетантизм.

Горбачёв всегда был болен манией собственного величия. По его инициативе, было принято немыслимое число полезных постановлений на экономическую тему. Однако ни одно из них не было выполнено хотя бы наполовину. Как правило, сначала за дело брались горячо. Потом в головах честолюбивых дилетантов неизбежно возникала новая идея. О прежней тут же забывали, бесславно похоронив вместе с нею и выделенные на её осуществление государством финансовые и материальные ресурсы.