Самвел Аветисян - Между клизмой и харизмой

Похоронен в Донском монастыре.

Брат: Александр Васильевич Миллиардов, родился в 1749 г., гвардии подпоручик Кирасирского Его Величества полка.

Купил в 1803 г. у коллежского асессора Андрея Ивановича Полонского деревню Хомуты Орловского уезда. В 1807 г, — помещик Орловского уезда села Григорово Волховского уезда сельца Слободки (Ярдово). В феврале 1812 г. разделил свои имения (всего 568 душ) меж детьми.

Колено XII.

Петр Михайлович Миллиардов, из дворян Орловской губернии.

В 1843 г. выпущен корнетом в лейб-гвардии Уланский полк.

В 1854 г. — майор, затем подполковник Гусарского полка. Сражался под Севастополем.

В 1870 г. — генерал-майор.

В 1883 г. уволен в отставку с чином генерал-лейтенанта.

Сестра: Аграфена Михайловна Миллиардова. Муж ея Яков Петрович Реметьев, статский советник.

— Вот еще один любопытный документ. — Игорь Васильевич придвинул ко мне ксерокопию Приходской метрической книги:

«Свидетельство, данное в том, что у Статского Советника Якова Петровича Реметьева и законной супруги его Аграфены Михайловны, урожденной Миллиардовой, родился сын Петр 1812 г. июля 14 дня, а крещен того же месяца июля 21 дня, причем восприемниками были граф Дмитрий Николаевич Шереметев и Его Императорского Высочества Цесаревича и Великого Князя Константина Павловича адьютанта Ивана Григорьевича Ладош супруга Александра Леонтьевна. В чем свидетельствую Исаакиевского собора Священник Тарасий Алексеев. Писал Дьячек оного Собора Александр Лебедев. Сентября 4 дня 1831 г.».

— Этого более чем достаточно, Игорь Васильевич. Я ваш должник. С меня бутылка бордо.

— Погодите, голубчик! Есть одна закавыка. Боюсь расстроить вашего шефа, но, вероятнее всего, он не дворянин.

— Как не дворянин?

— Вы сказали давеча, что дед его с семьей, спасаясь от голодомора, бежал в Сибирь из Тамбовской губернии. Так? А там еще в Гражданскую вырезали всех помещиков. Он из крепостных. После реформы 1861 года в ходе паспортизации поголовно всех крепостных записывали по фамилии барина. И зачастую давали им не полную фамилию, а усеченную. Так Трубецкие становились Бецкими, Распутины — Путинами, а Миллиардовы — Ярдовыми.

— Ясно. Обидно.

— А вы не рассказывайте ему. Пусть мысль о благородном происхождении подвигнет его делать больше хороших дел.

Примерно через месяц Топонимическая комиссия вынесла положительное решение, но не уточнила, в честь какого именно Ярдова поименован переулок. А мы не стали настаивать. Ярдов переулок — так Ярдов переулок…

С Александрой Радимовой мы учились в Ленинградском университете, только я на историческом факультете, она на психологическом. Это ровно через дорогу, точнее, через Тифлисскую улицу. У нас был роман, но недолгий. Вскоре она вышла замуж за датчанина, за какого-то там ученого-гляциолога, и укатила жить в Гренландию. Больше мы не виделись. Спустя двадцать лет она неожиданно позвонила:

— Привет, мой бедный гений!

— Саша, ты? Какими судьбами?

— Я в Москве, дорогой. Институт практической психологии и психоанализа пригласил лекции прочесть. Как поживаешь? Мне сказали, в Москву перебрался.

— Да, уже три года. Но сейчас в Самаре по делам. Ресторан открываем. Вернусь послезавтра. Ты еще будешь в Москве? Давай вина выпьем.

— С радостью, дорогой! Слушай, у меня просьба к тебе. Я пишу книгу по психологии лидерства. Ты же у Ярдова работаешь? Я подумала… поможешь с ним встретиться, взять интервью? Я много про него читала. Он меня интересует как яркий экземпляр лидера-харизматика.

— Попробую помочь. Я наберу его, спрошу, захочет, сможет ли встретиться, и перезвоню.

— Спасибо, дорогой!

С Радимовой, которая давно уже Расмуссен, мы встретились в ресторане на Проточном.

— Попробуешь наше пиво?

— Да, с удовольствием! И я бы что-нибудь съела. Стейк?

— А давай возьмем на двоих метр колбасы, наше фирменное блюдо.

— А мы съедим столько?

— Она в длине метр, не в диаметре. Расскажи о себе. Семья, дети?

— Что тебе рассказать? А здесь курить можно? В Дании давно запретили. Я живу на два города: Готхоб, это в Гренландии, там у нас с мужем дом, и Копенгаген, где я преподаю психологию в местном университете. Детей нет, как-то не вышло. А у тебя, Ярдов сказал, куча детей. Верно?

— Пятеро пока. А что он еще про меня рассказывал?

— Что ты — генератор идей. Он тебя ценит очень. Знаешь, он такой большой ребенок, причем избалованный. Все время извинялся. И делал это с каким-то водевильным пафосом, кривляясь и показывая язык. За что простить, спрашиваю. Он — за опоздание, за плохой английский. Я не сразу смогла настроиться на него. Меня смущало гротескное несоответствие его образа его статусу. Вот сидит напротив меня такой l’enfant terrible [79] Несносное дитя ( франц .). в мятой футболке, в нелепых сандалиях и у которого бизнес на сотни миллионов. И что особенно меня восхитило — это его офис. В России все любят ампир, а у него такой стильный симбиоз скандинавского минимализма и строгого хайтека. Как он сам объяснил, ему не работается в окружении пластмассы и гипсокартона.

— А вы общались на английском?

— Он пытался местами. И это было очень трогательно.

— Ты ему, видно, понравилась. Он всегда робеет перед учеными дамами.

— Я заметила. В нем постоянно борются два желания: эпатировать публику и нравиться ей. Согласно типологии датского психиатра Ларса Хесвана, он относится к демонстративному типу личности. Первая отличительная черта таких людей — это жажда внимания, которое они стремятся утолить любым способом. Они готовы на все — на презрение, отвращение, ненависть, но только не на безразличие.

— Это точно. Ярдов стремится всегда быть на виду. А все, кто рядом, должны прятаться в его тени.

— Но при этом, я скажу тебе, его легко обидеть, разозлить. Достаточно не дослушать, прервать его, зевнуть, уйти…

— Обидеть? Ты, похоже, не раскусила его. Его любимая фраза «Мне насрать, что вы обо мне думаете, я о себе думаю хуже».

— Лукавит. Вторая черта таких экстравертов — это притворство, но лжецами их назвать нельзя. Они верят всему, что говорят. Это такая абсолютная способность к вытеснению: все, что им выгодно, помнят до мельчайших деталей, а что не нравится, тщательно вычищают из памяти. Насчет «не раскусила», у мамы моей есть шутка такая: счастье — когда тебя понимают, несчастье — когда раскусили. Я его не поняла, но раскусила.

— Это как?

— Таких, как Ярдов, легко вывести на чистую воду, но проникнуть в душу невозможно. У харизматиков дар притягивать, но не впускать. Единственное, чем меня удивил, это — не демонстрировал свое богатство.