Пол Престон - Франко. Биография

Размышляя над своим следующим ходом, каудильо решил посетить родную провинцию JIa-Корунья и принять «дар» от ее жителей. Хулио Муньос Агилар, гражданский губернатор JIa-Коруньи, и Педро Баррьё (Вагпё) де да Маса (Maža), местный банкир, задумал и. организовать сбор денег по подписке — таким образом жители провинции выразили бы благодарность каудильо за их спасение. Прекрасный дом в сельской местности, известный как Пасо-де-Мей-рас и принадлежавший галисийской писательнице Эмилии Пардо Басйн (Bazdn), был выставлен на продажу и куплен на эти деньги в марте 1938 года. Возможно, многие давали деньги по доброй воле, но, поскольку общая сумма была определена властями, нельзя исключить и того, что люди вносили деньги, боясь, как бы их не заподозрили в нелояльности. Кампания восхваления Франко вступила в новую фазу. Вместе с тем и сам Франко начал отходить от относительного аскетизма, характерного для его образа жизни во время войны 99 99 Франко и его жена уже начали приобретать крупную собственность. В ноябре 1937 года умер Хосе Мариа де Паласио-и-Абарсуса (Palacio у Abarzuza), граф де лас Алменас. Детей у него не было, и он выразил свою благодарность каудильо за «отвоевание (реконкисту) Испании», оставив ему по завещанию поместье Канто-дель-Пико в Сьерра-де-Гуадаррама близ Эскориала. На земельном участке в 820 тысяч квадратных метров располагался большой особняк, носивший название Каса-дель-Вьенто. После Гражданской войны Франко купил солидное имение Валдефуэнтес под Мос-толесом в предместье Мадрида. Донья Кармен приобрела многоквартирный дом в Мадриде, а в 1962 году — великолепный Паласио-де-Корниде в JIa-Корунье. Семья каудильо приобрела еще пятнадцать владений. Кроме того, как подсчитано, Франко за время своего правления получил подарков на сумму четыре миллиарда песет (примерно 7,5 миллиона долларов). . Пятого декабря 1938 года каудильо вручили ключи от отреставрированного дома и документы на право владения. Муньос Агилар получил в награду выгодные посты управляющего делами генералиссимуса (Jefe de la Casa Civil del Generalisimo) и администратора Национального наследия (Patrimonio Nacional), хранившего собственность и произведения искусства, принадлежавшие королевской семье. Банкира Баррье де ла Маса каудильо позднее удостоил особой чести, присвоив ему в 1955 году титул графа де Феносы 84.

Во время затишья перед последним наступлением на Каталонию войска начали роптать по поводу неспособности генералиссимуса довести войну до победного завершения 85. В это время в Бургос приехала племянница Франко — Пилар Харайс, которую выпустили из тюрьмы в Валенсии в процессе обмена пленными. Прием, оказанный ей генералиссимусом и его женой, наглядно отразил новую атмосферу в семье. Раньше она была близка с обоими, исполняла роль пажа на их свадьбе. До войны, проводя время в Мадриде и не имея своей квартиры, супруги всегда останавливались у матери Пилар Харайс — Пилар Франко. Племянница часто ходила с ними в кино или сопровождала их на рынок «Растро», где они искали предметы старины. Генералиссимус был посаженым отцом на свадьбе Пилар Харайс в 1935 году, а донья Кармен помогала ей выбрать приданое (ajuar) и обставить квартиру. Пилар Харайс прибыла в Бургос, проведя два ужасных года в республиканской тюрьме вместе с маленьким ребенком, едва не погибшим от менингита. Ей удалось выжить только потому, что она была в родственных отношениях с Франко. Однако на сей раз каудильо поздоровался с Пилар Харайс холодно и держался с ней отчужденно. Изумленная женщина почувствовала себя лишней в их доме. Донья Кармен тоже встретила племянницу с жестоким безразличием и совершенно поразила ее вопросом: «Ты на чьей стороне?» Все это свидетельствовало о том, как они, привыкшие к постоянному преклонению и лести, восприняли недавние упреки в адрес Франко. Они уже привыкли считать себя людьми другой породы, не простыми смертными 86.

Двадцать третьего декабря 1938 года каудильо наблюдал из своей полевой штаб-квартиры, «Терминуса», за решающим наступлением на Каталонию. Он в изобилии располагал новым германским вооружением, а резервы из испанских и итальянских частей могли каждые два дня сменять наступающих. В наступлении участвовали пять испанских армейских корпусов, которыми командовали генералы Агустин Муньос Грандес, Рафаэль Гарсиа Валиньо, Москардо, Солчага и Ягуэ, и четыре дивизии под общим командованием Гамбары. Наступлению предшествовала мощная артподготовка. Потрепанные республиканцы оказали лишь видимость сопротивления 87. Гамбара избрал тактику «быстрой войны», в результате чего итальянцы на тридцать километров опередили более осторожных испанцев. Успех итальянского наступления побудил французское правительство открыть границы — теперь республиканцы смогли получить оружие и боеприпасы. Обескураженный дуче велел Гамбаре и послу Виоле встретиться с Франко и побудить его к более быстрым темпам наступления 88. Каудильо признался Виоле, что постоянно опасается вступления в войну французов. Вследствие этого Чано информировал Лондон и Берлин, что в случае таких действий Франции Италия будет воевать с Францией на испанской территории. Угроза возымела эффект, и Франция прекратила помощь Каталонии.

Не удивительно, что при такой мощной поддержке Франко возомнил, будто националистская Испания может стать партнером стран Оси в преобразовании мира. Его надежды ярко отразились в интервью, данном им журналисту Мануэлю Аснару, одному из самых искусных составителей панегириков каудильо и восторженному его почитателю. Беседа состоялась 31 декабря 1938 года, накануне победы. Растиражированное газетами, оно ясно обозначило те направления внутренней и внешней политики, которых каудильо решил придерживаться в ближайшие несколько лет. На повестке дня стояли жестокие репрессии внутри страны и реализация агрессивных амбиций за рубежом. Франко дал четко понять, что проигравшим войну республиканцам, названным им «уголовными преступниками» (delincuentes), нечего и думать об амнистии или послевоенном примирении. Только наказание и покаяние откроют им путь к «искуплению». Совершившие легкие «преступления» пройдут очищение в тюрьмах и исправительно-трудовых лагерях, другим же нечего ждать, кроме смерти или ссьшки.

Франко считал себя ровней непобедимым, по его мнению, фашистским диктаторам, которые помогли ему одержать победу. Это выразилось в воинственном заявлении о том, что Испания отныне должна быть «вооруженной нацией». Каудильо хвастался «мошной индустриальной базой», создаваемой ради осуществления новых военных амбиций Испании, требующих мощного военно-морского флота и могучих военно-воздушных сил. Этим он обнаружил узость своего понимания экономических проблем. С поразительной и явно неуместной самоуверенностью Франко выразил убеждение в том, что экономический подъем Испании близок. Победа в Гражданской войне, по его мнению, была лишь первым этапом на пути полномасштабного возрождения имперского величия Испании. Бросая вызов британской и французской гегемонии в Средиземном море, он заявил, что Испания контролирует вход в море, а оснащенность новой военной техникой изменила соотношение сил в регионе в ее пользу; В стиле фашистского диктатора, обуреваемого имперскими мечтами, Франко заявлял, что «попытки поставить Испанию в рабское положение в Средиземноморье» неотвратимо заставят его избрать военный путь; он также утверждал: дела региона не могут обсуждаться без испанского участия 89.