Пол Престон - Франко. Биография

Операция по высадке в Англии «Морской лев» (Seeloewe) была назначена 14 сентября но не состоялась, а 17 сентября ее отложили на неопределенный срок: перенос был вызван удачными действиями королевских ВВС в «Битве за Британию». В этом вопросе немцы оказались далеко не честными со своим испанским гостем. Так, на первой трехчасовой встрече 16 сентября Риббентроп заявил Серрано Суньеру, что ситуация в Англии резко меняется и «вскоре от Лондона не останется ничего, кроме камней и пепла». Серрано Суньер заявил, что официальная цель его визита — как члена кабинета и «представителя испанского народа» — обсудить вопрос о вступлении Испании в войну более систематично, а не как прежде «спорадически». Он выразил удивление, что из Германии до сих пор не идут военные поставки, необходимые для участия Испании в боевых действиях. Повторив список всего необходимого, Серрано Суньер сказал, что Французское Марокко принадлежит к «жизненному пространству» Испании. Далее, пытаясь представить Испанию как решительного члена Оси, он выдвинул испанские притязания на Португалию: «С географической точки зрения, Португалии в реальности не существует; ее независимость имеет только моральное и политическое основание... Испания это признает, но вынуждена требовать, чтобы Португалия присоединилась к происпанской группировке» 16.

Резкость и взвинченность Риббентропа вызвали крайнее неудовольствие Серрано Суньера 17. На встрече 16 сентября Риббентроп избегал обсуждать вопрос о запрашиваемых Испанией военных поставках, но в конечном счете заявил, что Испания получит абсолютно все, необходимое ей. Потом он завел разговор о пропасти, разделяющей Франко и Гитлера в вопросе о том, во что обойдется испанское участие в войне. Понимая, что британцы ответят на вступление Испании захватом островов — Канарских, Азорских или Зеленого Мыса, фюрер хотел получить от Испании один из Канарских островов для размещения на нем военной базы. Другие базы должны были бы располагаться в Агадире и Могадоре — с «соответствующими прилегающими территориями». Он также требовал концессий — в счет долгов по Гражданской войне — и германского участия в горнорудной промышленности Марокко. Под конец встречи Риббентроп, державшийся как хозяин положения, напрямую спросил Серрано Суньера, когда Испания сможет вступить в войну. Тот ответил, что срок зависит от того, как быстро германская тяжелая береговая артиллерия будет установлена у Гибралтара. Серрано Суньер полагал, что его встретят как уважаемого союзника, а вместо этого к нему отнеслись как к представителю государства-сателлита. Этот легко ранимый и патриотически настроенный человек счел требования Риббентропа недопустимо наглыми. Поездка же в целом произвела на Серрано Суньера значительное впечатление и заставила его переоценить отношение к Третьему рейху и взгляды на участие Испании в войне 18.

Той ночью налет бомбардировщиков королевских ВВС вынудил членов испанской делегации спуститься в бомбоубежище при гостинице, и их благоговейное отношение к германской неуязвимости пошатнулось 19. На следующий день Серрано Суньера принял Гитлер для одночасовой встречи. Сначала Серрано Суньер прочитал вслух специальное послание Франко к Гитлеру. В нем каудильо подтвердил свое чувство благодарности, вновь дал высокую оценку деятельности фюрера и выразил свою «лояльность в прошлом, настоящем и навсегда». Посланец привез с собой также письмо Франко к Гитлеру, написанное в Сан-Себастьяне 11 сентября 1940 года. В нем отмечалось, что миссия Серрано Суньера подтверждает прежние предложения испанской стороны о вступлении в войну, сделанные через Вигона. В заключение каудильо выразил «твердую веру в близкую решительную победу» немцев, пожелал здоровья Гитлеру, счастья и процветания «Великому Германскому Рейху» 20.

Покончив с формальностями, Серрано Суньер прямо заявил, что Испания вступит в войну, как только начнут бесперебойно поступать продовольствие, военная техника и снаряжение, а также повторил просьбу испанской стороны разместить береговую артиллерию возле Гибралтара. Гитлер возразил, что на установку тяжелой артиллерии уйдут месяцы. По его словам, было бы эффективнее разместить в этом районе эскадрилью пикирующих бомбардировщиков «штукас». Он с энтузиазмом заявил, что скорое занятие Гибралтара имело бы важнейшее значение. Франко считал, что дело это легкое, поскольку оно уже изучено германскими экспертами. Лишь вскользь упомянув о Канарах, Гитлер предложил встретиться с каудильо на франко-испанской границе. Вскоре после этого Серрано вновь увиделся с Риббентропом, который настаивал на том, чтобы Германии уступили один из Канарских островов. Кроме того, он добавил, что в обмен на Французское Марокко Германия хочет получить Испанскую Гвинею и маленькие испанские острова Центральной Африки. Серрано Суньер заявил, что в то время, когда испанская молодежь громко требует Гибралтара, «абсолютно невозможно» соглашаться на полную или частичную передачу других испанских территорий. Вместо этого он предложил Германии использовать португальскую Мадейру 21.

По результатам встречи с Серрано Суньером Гитлер написал Франко 18 сентября письмо. В нем между строк легко угадываются трудности, испытываемые немцами в осуществлении операции «Морской лев»: так, фюрер подчеркивает, что британскую блокаду Испании можно снять, лишь изгнав англичан из Средиземного моря. Этого, утверждает Гитлер, следует «быстро и решительно добиться вступлением Испании в войну», которое начнется «изгнанием английского флота из Гибралтара, а вслед за этим немедленным захватом укрепленной скалы». Потом оборону испанских берегов обеспечили бы соединения германских пикирующих бомбардировщиков. Потеря Гибралтара заставит Британию захватить один из Канарских островов. Гитлер призвал Франко согласиться на размещение там эскадрилий «штукасов» или истребителей большого радиуса действия. Однако Гитлер не придавал вступлению Испании в войну особого значения, и это проглядывает в заключительных словах его письма: «Вступление Испании в борьбу поможет еще более определенно показать Англии безнадежность продолжения ею войны и вынудить эту страну раз и навсегда оставить свои неоправданные притязания» 22.

Каудильо и Серрано Суньер были возмущены притязаниями Германии, однако они — особенно Франко — еще очень не скоро поймут, что Испании при новом порядке уготовано место мелкого аграрного сателлита. Планы создания огромной центральноафриканской империи с базами на Канарских островах и в Испанском Марокко как плацдармах этой империи были для Гитлера гораздо важнее, чем добрые отношения с Франко 23. Во всяком случае, вступление Испании в войну составило бы лишь часть антибританской стратегии. Гитлер, не слишком заинтересованный в южном фланге, не считал нужным обхаживать Франко. «Войне на периферии» фюрер не стал бы уделять серьезного внимания, работая над стратегией уничтожения России и подталкивая Японию к нападению на Соединенные Штаты. К тому же расходы на военное сотрудничество с Испанией потребовали бы сокращения помощи Италии и вишистской Франции 24.