Пол Престон - Франко. Биография

В это время обозначились не только трудности в отношениях с Германией, но и усилилось противодействие вступлению Испании в войну в высших сферах испанской армии. Генштаб сообщал, что флот стоит без горючего, нет военно-воздушных сил, действительно достойных этого названия, нет эффективных механизированных частей. Он предупреждал также, что после Гражданской войны население не выдержит новых жертв. Возрастала напряженность между проанглийски настроенными монархистами и фалангистами, поддерживавшими страны Оси. В этих условиях Франко ухватился за предложение заключить секретный протокол с Германией и Италией, что, по его мнению, гарантировало бы осуществление его территориальных притязаний, но оставило бы за ним выбор времени вступления в войну. Однако вопрос о дате так и не решился, ибо Гитлер не желал и не мог платить каудильо двойную цену — вначале финансировать испанские военные и экономические приготовления, а затем передать Испании французские территории в Северной Африке. Жесткие требования, выдвинутые фюрером и Риббентропом на встречах с Серрано Суньером 16-го, 17-го, 24-го и 25 сентября заставили Франко усомниться в целесообразности вступления в войну, не получив аванса.

Ознакомившись с письмом Франко от 22 сентября, Гитлер и Серрано Суньер в частном порядке пришли к соглашению, что важнейшие пункты переговоров следует отложить до встречи фюрера с каудильо. Серрано Суньер снова поднял вопрос о Португалии. Мадрид хотел, чтобы она вошла в альянс под эгидой Испании. Несмотря на абсурдность существования Португалии с географической точки зрения, высокомерно заявил он, Испания отвергает включение в ее состав этой страны и семи миллионов «проливающих горькие слезы португальцев» (portugueses llorones). Из меморандума, представленного Серрано Суньером послу фон Штореру после встречи с фюрером, можно было сделать вывод, что Испания уже встала в один ряд со странами Оси. Меморандум вновь отмечал «готовность Испании в форме тройственного пакта возобновить десятилетний военный союз с Германией и Италией». «Этот секретный протокол войдет в силу, когда, по соглашению с двумя другими державами и с их помощью, Испания закончит военные приготовления и будет обеспечена необходимым сырьем, горючим и продовольствием» 38.

Визит Серрано Суньера разочаровал обе стороны. Немцы считали, что он требует слишком многого, он же полагал, что Гитлер предложил слишком мало. Двадцать седьмого сентября Чано записал в своем дневнике: «В общем миссия Серрано Суньера не была успешной, и сам этот человек не удовлетворил немцев, да и не мог» 39. Серрано вернулся в Испанию через Италию 118 118 Находясь в Берлине, Серрано Суньер пригласил Генриха Гиммлера нанести визит в Мадрид якобы поохотиться, на самом же деле — обсудить вопросы безопасности в связи с предстоящей встречей Гитлера и Франко, а также воспользоваться его советами по модернизации испанской секретной полиции. Любопытно, что 27 сентября 1940 года португальский посол сообщил, будто Гиммлер находится в Мадриде. . И он, и каудильо считали участие Италии в обсуждаемых делах как противовес переговорам в Германии. Еще до того как Серрано Суньер направился из Мадрида в Берлин, Франко обратился к итальянцам с официальной просьбой о том, чтобы его министра удостоили аудиенции Муссолини и Чано 40. Первого октября дуче и Чано с большой теплотой приняли Серрано Суньера. Куньядиссимус с возмущением говорил о вопиющей бестактности Риббентропа, но его собеседники отделались смешками. Он заявил также, что Испания собирается взяться за оружие, желая свести счеты с Британией. Эта акция, как надеялся Серрано, сплотила бы вокруг Франко перегрызшиеся фракции. Муссолини ответил, что, по его всегдашнему убеждению, Испании не следует стоять в стороне от борьбы, и ей нужно ускорить приготовления, а там уж страны Оси примут коллективное решение, когда она должна вступить в войну. Дуче предложил вариант, сглаживающий противоречия: точную дату выберут в момент, наименее трудный для Испании и наиболее полезный для общего дела. Он ясно дал понять, что у Италии нет лишних ресурсов для помощи Испании. Серрано Суньер счел это признаком того, что Муссолини не хочет, чтобы Испания торопилась вступить в войну, а затем он заподозрил дуче и в намерении сохранить свое положение единственного средиземноморского союзника Гитлера 41.

Двадцать восьмого сентября Гитлер, беседуя в Берлине с Чано, не утаил своего недовольства испанцами, укоренившегося в нем со времен испанской Гражданской войны, и заявил, что «с ними нельзя рассчитывать на продвижение вперед без конкретного и детального соглашения». Он указал также на чудовищный дисбаланс соглашения, предложенного Франко и Серрано Суньером: Германия должна предоставить зерно, горючее, военную технику, все войска и оружие для взятия Гибралтара, затем отдать все Марокко и Оран, а в обмен на это Испания обещала только свою дружбу. Понятно, что фюрер усомнился в том, что «Испания столь же сильно стремится отдавать, как и брать». Действительно, за двенадцать дней пребывания Серрано Суньера в Берлине сущность испано-германских отношений изменилась самым драматическим образом. В частности, сами переговоры открыли Серрано Суньеру глаза на то, насколько жестка германская позиция.

Вдобавок ход событий заставил фюрера переоценить значимость испанского участия в войне. Гитлер особенно опасался, что информация о его согласии пойти навстречу требованиям Франко, связанным с Марокко, просочится к французам. Тогда вишистские защитники французской Северной Африки и де Голль придут к взаимопониманию, а это позволит англичанам обосноваться там. Если бы испанцам было позволено захватить Марокко, при первом признаке английского наступления они, вероятно, обратились бы к немцам и итальянцам с просьбой поддержать их. «Более того, — продолжал фюрер, выказывая накопившееся у него презрение к полководческим способностям Франко — они еще и воевать будут такими же темпами, как и во времена своей Гражданской войны». В противоположность воспоминаниям о бездарной испанской войне, Гитлер лишь несколькими днями ранее восхищался действиями вишистского гарнизона в Дакаре, отбившего 22 сентября нападение с моря объединенных сил Англии и «Свободной Франции». Это было определяющим в его отношении к Франко. После этого фюрер повел спекуляции о возможности включить правительство Виши в союз с Осью в качестве активного участника.

Гитлер был весьма недоволен тем, что Испания затягивает выплаты громадных долгов по Гражданской войне. Но Серрано Суньер, считая дело националистов в Гражданской войне священным крестовым походом, не скрывал, что, по его мнению, германское требование о разрешении проблемы долгов — бестактное попрание идейных принципов. Гитлер затем сказал Чано: «Немец относится к испанцу почти как к еврею, который норовит нажить выгоду на самых святых ценностях человечества». Фюрер, и в этом нет ничего удивительного, поведал Чано, что он против испанского вступления в войну, «так как за него придется платить больше, чем оно того стоит» 42. Это признание стало критическим моментом в испано-германских отношениях. Потом в течение месяцев испанцы будут откладывать вступление в войну, поскольку немцы не поставляют продовольствие и оружие. Если бы Гитлер действительно хотел привлечь Франко на свою сторону, то мог бы сделать это довольно легко, приказав наладить поставки или проявить большую широту и терпимость к имперским притязаниям Франко.