Пол Престон - Франко. Биография

Что бы ни думал американский посол о заверениях Бейгбедера, он не мог не принимать во внимание риторику Франко в поддержку стран Оси и эффектные военные парады, сопровождавшие празднование Дня каудильо во вторник 1 октября. Тон задавали многочисленные делегации из фашистской Италии и нацистской Германии. В Мадриде Франко посвятили тщательно продуманную церемонию восхваления, состоявшуюся в королевском Паласио-де-Ориенте 52. Это была демонстрация чванливости и тщеславия претендента в императоры, почти лишенная «действенного благоразумия» (hdbil prudencia). Каудильо принял дипкорпус в тронном зале, находясь на возвышении, к чему дипломаты отнеслись презрительно. Всех послов проинструктировали, чтобы они гуськом прошли перед Франко и поклонились. Такой процедуры не требовали даже короли Испании 53.

Второго октября Бейгбедер заявил Уэдделлу в театрально приподнятой манере: «Ваш президент может изменить политику Испании и Европы телеграммой, сообщающей о поставках пшеницы в Испании» 54. Это был прозрачный намек на то, что такой жест, возможно, остановит рвущегося в войну Серрано Суньера. После консультаций между Вашингтоном и Лондоном было решено прибегнуть к политически нейтральному приему — направить в Испанию продовольствие через Красный Крест. Британцы согласились на этот шаг «при условии, что распределением пшеницы займутся американские представители в Испании, что никакая ее часть не будет реэкспортирована, что обо всем этом широко оповестят общественность, что суда с пшеницей будут приходить по одному и движение прекратится, если что-то пойдет не так». Восьмого октября Франко принял эти условия 55. Однако в госдепартаменте по-прежнему не одобряли идею помощи Испании, поскольку Франко не дал твердых заверений по соблюдению нейтралитета. И тем не менее Рузвельт и Халл решили сделать благородный жест 56.

Предложения Бейгбедера Хору и Уэдделлу и сделанные ими выводы в известной мере связаны с важной речью Черчилля, произнесенной им в палате общин 8 октября. Британский премьер-министр говорил о том, что правительство готово скорректировать режим блокады таким образом, чтобы это отвечало нуждам Испании, а вместе с тем и британскому желанию видеть эту страну занимающей «надлежащее место великой средиземноморской державы, ведущего и прославленного члена европейской и христианской семьи». Хотя о речи сообщалось в контролируемой Серрано Суньером печати, упоминание об Испании было опущено 57. Из этого следовало, что инициативы Бейгбедера, американской пшеницы и дружественного тона Черчилля мало, чтобы сломить энтузиазм приверженцев Оси в ближайшем окружении Франко. Эти люди оказались на коне 11 октября, когда Муссолини прислал в Мадрид маршала де Боно, чтобы вручить Франко ожерелье ордена Святой Девы (Collare dell’Ordine dell’Anunziata). Явно взволнованный, каудильо пространно поблагодарил де Боно, но не как сдержанный и благоразумный нейтрал, а как преданный союзник 58. И даже в послании Салазару, пытаясь приуменьшить значение своих углубляющихся связей с Германией, Франко не удержался и выразил убеждение, что с Британской Империей покончено и она скоро перейдет к Соединенным Штатам 59.

Удаление из правительства Испании двух наиболее проанглийских министров наиболее наглядно продемонстрировало, что прогерманские настроения усилились. Шестнадцатого октября 1940 года министр промышленности и торговли Луис Аларкон де ла Ластра был смещен и его место занял хитрый и беспринципный бизнесмен Деметрио Карсельер Сегура, который определил экономическую политику вывоза из Испании продовольствия и сырья в Германию, надеясь заручиться ее расположением при послевоенном дележе 60. Бейгбедера на посту министра иностранных дел заменил Серрано Суньер. Бейгбедер узнал о своем смещении из утренних газет 121 121 Восторг, охвативший лагерь приверженцев Оси в Мадриде, отразился в статье газеты «Ар-риба» от 17 октября 1940 года. Она содержала нападки на тех, кто противился новому направлению испанской политики, и издевательски обрушилась на Бейгбедера — «человека, не имеющего не только национального чувства, но и испанской фамилии». , а не из длительной беседы с Франко за ужином 15 октября 61. По мнению Бейгбедера, его переговоры с Уэдделлом по пшенице привели к тому., что Шторер попросил Франко сместить прежнего министра иностранных дел 62. Серрано Суньер уже привез в Мадрид из Берлина бумагу о том, что Гитлер считает Бейгбедера неприемлемым из-за его англофильства. Смещение Бейгбедера вызвало шок в британском посольстве в Мадриде и возбудило опасения по поводу того, что Испания скоро объявит войну Англии 63. Оказавшись отстраненным от дел, чувствительный Бейгбедер начал еще более открыто проявлять расположение к Хору, на удивление явно демонстрируя свою враждебность к немцам и называя Франко «карликом из Пардо» 64.

Взлет Серрано Суньера дал новую пищу давно циркулировавшим слухам о том, что Франко может отказаться от поста премьер-министра и предложить его свояку 65. Не вызывает сомнений, что куньядиссимус сконцентрировал в это время в своих руках изрядную власть. Пока новый министр внутренних дел не был назван, Серрано Суньер, став министром иностранных дел, продолжал контролировать и это министерство, а также Фалангу, причем весьма твердо. Франко попросил свояка выдвинуть кандидатуру нового министра внутренних дел, и тот предложил самому каудильо занять этот пост. Заметив колебания Франко, он напомнил ему, что Муссолини часто брал себе министерские портфели. Расчет Серрано был прост: Франко не сможет изо дня в день заниматься текущими делами министерства, и эта работа ляжет на плечи весьма деятельного заместителя каудильо — Хосе Лоренте Санса (Sanz), выдвиженца Серрано Суньера. Объявив приближенным о своем новом назначении, Серрано Суньер сказал: «Мы получаем министерство иностранных дел в щекотливый и сложный момент, а Лоренте останется здесь. Таким образом нам удастся избежать прихода сюда нейтральных людей». Его верные друзья Ридруэхо и Товар по-прежнему держали ключевые посты в отделе прессы и пропаганды. Так что через своих людей Серрано Суньер сохранял эффективный контроль за министерством внутренних дел 66.

Девятнадцатого октября 1940 года Муссолини писал Гитлеру: перетасовка в кабинете Франко «вселяет в нас уверенность в том, что враждебные Оси тенденции искоренены или, по крайней мере, нейтрализованы» 67. Другим показателем дальнейшего сближения франкистской Испании с Третьим рейхом стал трехдневный визит в Испанию рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, приглашенного Серрано Суньером. Ему были оказаны самые высокие почести. На вокзале его встречал министр иностранных дел и официальные лица из руководства Фаланги, в Мадриде он ехал по улицам, украшенным знаменами со свастикой. В Пардо рейхсфюрера принял Франко, потом Гиммлер присутствовал на корриде, устроенной в его честь 68. Отчасти его визит был продиктован необходимостью обеспечить безопасность предстоящей встречи Гитлера с Франко в Ан-дае. Однако обсуждался вопрос и о длительном сотрудничестве между гестапо и испанской полицией. Ответственным за это дело был назначен штурмбаннфю-рер СС Пауль Винцер, атташе по полицейским вопросам германского посольства в Мадриде. Винцер к концу Гражданской войны помог Франко поднять уровень работы полиции. В результате достигнутых соглашений гестапо получило полномочия преследовать и допрашивать врагов Третьего рейха, бежавших в Испанию 69. Тем не менее Гиммлера ошеломили масштабы послевоенных репрессий. В тюрьмах, по-прежнему переполненных, содержались сотни тысяч заключенных, шло безжалостное уничтожение республиканцев — тайно, без объявления имен казненных. Гиммлер считал, что разумнее инкорпорировать бывших членов рабочей милиции в новый порядок, чем уничтожать их 70.