Пол Престон - Франко. Биография

Хейес передал эти слова Хордане 21 февраля. Испанское министерство иностранных дел пошло еще на несколько незначительных уступок. Эти шаги, о которых Хордана сообщил Хору, встретили одобрение Лондона 24. Хордана, никогда не вписывавшийся полностью в состав безликого франкистского кабинета, оказывался во все большей изоляции. Большинство министров осуждало его стремление к компромиссу и видело в этом предательство национальных интересов; активнее всех высказывался Карсельер. Португальский посол бьш убежден, что Франко особенно прислушивается к Карсельеру, ибо министр промышленности помог ему поместить деньги в Швейцарии 179 179 Если Франко и предпринимал меры на случай отъезда в эмиграцию, то делал это весьма осмотрительно: Перейра, по сути, единственный, кто говорил об этом. 25.

Хотя испанцы пользовались доброй волей Союзников и злоупотребляли ею, внутри страны Франко, благодаря односторонне преподносимой информации о кризисе в печати, поддерживал представление о себе, как о человеке, неколебимо отстаивающем и защищающем национальные интересы. В этом сказывалась также его непробиваемая самоуверенность и способность заставить окружение разделять ее. Масштаб самомнения Франко и его оторванность от реальности явственно проявились 6 марта, когда его посетил профессор Жоао Пинту да Коста Лейте, португальский министр финансов. В 1929 году Франко пытался учить экономике Кальво Сотело, а теперь в течение полутора часов с важным видом излагал министру свои никчемные соображения по экономическим вопросам. Когда-то поверив в планы, предложенные в 1940 году аферистом Альбертом фон Филеком, каудильо прямо заявил, что его не тревожит американское нефтяное эмбарго, ибо он верит: проблема синтетического бензина им решена. Франко сообщил о двух проектах: один по производству горючего из битуминозного (горючего) сланца на 2 миллиарда песет, а другой — из гидрогенизированного угля на 1,2 миллиарда песет. Он бьш убежден, что эти проекты позволят Испании добиться независимости от импорта в энергетике. Каудильо явно забыл о том, что даже если проекты и были бы технически осуществимы, непреодолимой преградой стала бы их стоимость. Португальский посол так комментировал сообщение о проектах в депеше Салазару: «Это досадно. Я предпочитаю Дон-Кихота в оригинальной версии» 26.

Реальная ситуация состояла в том, что нефтяное эмбарго толкало нищую испанскую экономику в средневековье. Во время парада победы 1 апреля 1944 года Франко пришлось обойтись без танков и другой техники 27. В течение всего кризиса прессе было велено выражать прогерманские настроения 28. Однако к середине апреля экономические последствия нефтяного эмбарго вынудили Франко отклонить просьбу Дикхофа о возобновлении поставок вольфрама в Германию. После переговоров, затянувшихся из-за упрямства каудильо, испанцы наконец заявили Союзникам, что резко сократят ежемесячные поставки вольфрама в Германию, почти до символических размеров 29. Немцы предлагали за вольфрам нефть, тяжелое оборудование и продовольствие, поэтому Черчилль убедил Рузвельта пренебречь советами Халла и пойти на компромисс, ибо иначе замедлилось бы свертывание германской шпионской сети в Испании, а британские закупки в этой стране железной руды и поташа оказались бы под угрозой. Раздосадованный Хейес считал, что Франко укрепился в своей решимости, поскольку Хордана получил 27 апреля заверения Хора насчет возможных поставок нефти в Испанию из британских источников. Халл также чувствовал, что «отсутствие со стороны Британии поддержки, исходящей от всего сердца», помешало бы полной победе Вашингтона над Франко 30.

В конечном счете соглашение, подписанное с американцами и англичанами 2 мая 1944 года, предусматривало возобновление экспорта нефти в Испанию в ответ на сокращение вывоза вольфрамовой руды в Германию до 20 тонн в мае, 20 тонн в июне и далее не более 40 тонн в месяц, закрытие германского консульства в Танжере, вывод всех испанских частей из России и высылку из Испании германских шпионов и диверсантов 31. Ставка каудильо на то, что ситуация повернется в пользу Оси, привела Испанию к серьезному продовольственному кризису, чего не было бы без нефтяного эмбарго. Франко, скрепя сердце, пошел на капитуляцию, но с несказанной самоуверенностью представил ее в Испании как способность его режима защищать престиж и свободу страны перед лицом всего мира. При этом о германских агентах, Танжере и даже вольфраме не упоминалось, а вынужденные уступки Испании превращались в успешное торговое соглашение, указывающее на сердечные отношения каудильо с Союзниками и на отсутствие для него угрозы в случае «непредвиденных обстоятельств» — этот эвфемизм означал поражение Гитлера 32.

Риббентроп был разгневан, и Хинесу Видалю досталось от него в Берлине. Дикхоф в Мадриде заявил энергичный протест Франко и Хордане. Каудильо ответил послу, что Германия имела время запастись вольфрамом, и теперь Испания не хотела бы рисковать 33. В это же время Хордана заверил Хейеса в том, что дал обещанные указания по выдворению германского консульства из Танжера. Однако на протяжении всего 1944 года Хор чуть ли не ежедневно заявлял протесты в связи с тем, что Испания не выдворяет германских агентов. Контрабанда вольфрама в Германию продолжалась в небольших количествах до лета 34. В конце мая Союзники также заявили протесты по поводу обстрелов американских самолетов зенитными батареями с территории Испанского Марокко, что продолжалось до середины июня, пока испанское правительство наконец не согласилось остановить своих зенитчиков 35.

Хотя соглашение по вольфраму было, по существу, поражением Франко, к тому же заставившим испанский народ пережить серьезные трудности, он и Карреро Бланко извлекли из ситуации два важных урока. Прежде всего, их внутриполитическая пропаганда научилась изображать Франко как героического защитника национальной независимости от заблуждающихся и дерзких Союзников. Это дало знать о себе в необычно теплом приеме, оказанном Франко через несколько недель в Бильбао 36. Во-вторых, они поняли, что пока Союзники накапливали силы для вторжения во Францию, а русские быстро продвигались на запад, Британия и Соединенные Штаты отнюдь не намерены были сокрушать испанский режим, а скорее склонялись к переговорам по вольфраму. В это время каудильо был серьезно озабочен сосредоточением вооруженных республиканцев на юге Франции 37. Но переговоры по вольфраму позволили Франко и Карреро Бланко надеяться, что Союзники в случае поражения Гитлера не станут вмешиваться во внутренние дела Испании 38. Это вскоре подтвердилось.

Двадцать четвертого мая 1944 года Черчилль произнес речь в палате представителей, в которой косвенно одобрил проведенные с Испанией переговоры, что могло рассматриваться как похвала генералу Франко. Сказав об опасности, исходившей от Испании в 1940 году, он отдал должное усилиям Хора и Артура Йенкена (Yencken), советника посольства при Хоре, но при этом отметил, что «главная заслуга, несомненно, принадлежит Испании и ее решимости оставаться вне войны». Еще более преувеличенной благодарности удостоилось испанское правительство в связи с операцией «Факел». По мнению Черчилля, в тот период Испания полностью искупила все предыдущие акты помощи Германии. Он закончил свое выступление следующими словами: «Я здесь сегодня говорю добрые слова об Испании и, позвольте добавить, надеюсь, что она будет оказывать после войны мощное влияние на мир в Средиземноморье. Внутриполитические проблемы Испании — дело самих испанцев. Нашему правительству не подобает влезать в них» 39.