Пол Престон - Франко. Биография

В конце десятилетия «бункер» повел атаку в Пардо против планируемого установления франкистской монархии во главе с Хуаном Карлосом. Через своих сторонников в семейном кругу Франко они инициировали распространение слухов, компрометирующих «Опус Деи» и кабинет. Затем начали проталкивать идею возведения на трон дона Альфонсо де Бурбон-Дампьерре, сына старшего брата дона Хуана, и фактически жениха старшей внучки Франко, любимицы доньи Кармен — Марии дель Кармен Мартинес-Бордиу. Основываясь на фразе в Законе о наследовании по поводу «принца с наилучшими правами», они утверждали, что Альфонсо де Бурбон-Дампьерре — восторженный приверженец франкизма и друг Кристобаля Мартинеса-Бордиу 20.

Едва ли Франко замышлял основать королевскую династию. Однако дело Альфонсо, «голубого принца» (prince azul), весьма заинтересует крайне правых, особенно жену Франко и его зятя. В высших эшелонах генерального секретариата Движения ультра оказывали давление на губернаторов провинций, требуя, чтобы те поскромнее принимали Хуана Карлоса и устраивали горячий прием Альфонсо де Бурбону. В общем, династический вопрос становился центром интриг и все больше занимал и разделял франкистские «семьи». На ежегодном параде в честь Дня победы Хуан Карлос стоял рядом с каудильо, что было жестом в адрес монархистов. Но, чтобы не отталкивать от себя фалангистов, поддерживавших Альфонсо, Франко держался все время как бы в стороне 21.

Увядание Франко выражалось в том, что он все более явно отходил от политических дел. Второго июня 1969 года каудильо встревожил Сильву Муньоса, министра общественных работ. Они вместе направлялись из Мадрида в Кордову на открытие новых государственных сооружений. Во время долгой автомобильной поездки Франко вдруг лишился чувств и привалился к плечу Сильвы Муньоса. Хотя это было, скорее всего, следствием приема лекарств (вероятно, допомина), Сильва перепугался, что Франко вот-вот умрет 22. Находясь в Пардо, каудильо обычно вставал в восемь часов, после чего врач Висенте Хиль проводил с ним сеанс массажа и физиотерапии. Потом Франко завтракал с семьей и бегло просматривал газеты. Почти до семидесяти лет он играл несколько геймов в теннис, как правило, с Висенте Хилем, или отправлялся на верховую прогулку в лесу неподалеку от дворца. Теперь это было ему не по силам. По пятницам каудильо по-прежнему проводил встречи, заседания Совета министров или экономического комитета. К концу 60-х заседания назначались только на первую половину дня и только раз в две недели. В начале заседаний он уже не делал обзора событий за рубежом, и теперь вообще редко говорил во время заседаний 23.

По вторникам Франко принимал военных, по средам — гражданских лиц. Посетителей он встречал стоя. Потом садился спиной к свету, чтобы они не могли определить, куда он смотрит. Чтобы установить, насколько важно то, с чем к нему пришли, каудильо прерывал собеседника тихим, не имеющим отношения к делу вопросом. Если этот вопрос выбивал собеседника из колеи и тот не возвращался к делу, с которым пришел, Франко считал, что посетитель лишь воспользовался предлогом и добился приема, желая удовлетворить свое тщеславие 24. В дни приемов каудильо обедал очень поздно, часов в пять-шесть, а не в два, как обычно. По воскресеньям, если Франко не уезжал на охоту, что делал по-прежнему часто, он начинал день с мессы, а затем отправлялся на рыбалку в Jla-Гранху или охотился в угодьях близ Пардо.

В семействе каудильо считали большим гурманом (un gran hambron, как называл его внук Франсиско). В последние годы, когда вес Франко превышал 90 килограммов, Висенте Хиль сажал его на строгую диету и выражал недовольство. Каудильо звал его за это ворчуном (grunon), а сам перехватывал что-нибудь всухомятку 249 249 К возмущению доктора Хиля, во время охотничьих походов те, кто хотел подольститься к Франко, предлагали ему что-нибудь лакомое, способствующее полноте. . После обеда он обычно прогуливался, рисовал, играл партию в гольф или ходил взглянуть на свое имение в Вальдефуэнтесе. Иногда Франко на три-четыре часа возвращался в свой кабинет, чтобы поработать. Вечерами он обычно смотрел телевизор или играл в карты — в мус и трезильо — со своими друзьями из военных. После позднего легкого ужина каудильо вместе с доньей Кармен читал молитву, после чего засыпал за книгой, обычно биографией великого человека «или над журналом» 25.

В своих занятиях спортом Франко проявлял решительность, свойственную его политической деятельности; Пресса продолжала изображать его охотничьи и рыболовные подвиги как свидетельство жизненной силы, но дрожащие руки, несомненно, мешали ему метко стрелять. Долго преследуя морскую добычу, каудильо задремывал, поэтому не мог сосредоточиться. Каковы бы ни были результаты в охоте и рыбной ловле, он отличался большим прилежанием. Франко посвящал рыбалке еще больше времени. Пасху он проводил на астурийских реках Нарсеа, Сэлья и Карее, останавливаясь при этом в JIa-Пиниэлье или в отеле «Пелайо» в селении Ковадонга. Летом 1971 года, ловя рыбу в Пуэнтедеу-ме, каудильо, как утверждали, поймал 196 реос — маленьких речных семг. Он с одинаковым удовольствием рыбачил и в хорошую и в дурную погоду. Если кто-то из его окружения начинал жаловаться, каудильо говорил: «А мне и не холодно». Он по-прежнему отправлялся в долгие охотничьи походы. Летом его сфотографировали за игрой в гольф в клубе «Ла Сапатейра» в Ла-Корунье. При этом журналисты написали, что Франко провел несколько часов на ногах и не прервал игры, несмотря на погоду 26.

Он явно искал удовольствий, желая забыть о том, что внутри режима идет борьба за перераспределение власти после его смерти. В рамках Движения появились различные течения, начиная с фашистов из ультраправой организации Бласа Пиньяра «Новая сила» и кончая «апертуристас», куда входили такие, как Фрага. В июле 1970 года донья Кармен со слезами на глазах попросила Педро-ло Ньето Антунеса поговорить с Франко о происходящем в стране. Ньето сказал потом Фраге, что нашел каудильо еще более одиноким и погруженным в свои мысли, чем когда бы то ни было. Кастиэлья говорил, что Франко — сама усталость (el cansado) 27. ^Сторонники каудильо были глубоко встревожены усиливающимся недовольством в университетах и в среде рабочих. Еще больше их беспокоила ЭТА. Ее террористические действия в конце 60-х годов разрушили миф о неуязвимости режима. Крайне правые в армии, так называемые «голубые генералы», убеждали Франко провести показательный процесс над шестнадцатью арестованными басками, в том числе двумя священниками. Их мстительная позиция нашла понимание. В этом проявились симптомы упадка режима. Обнаружилось, что его лидер утратил способность здраво рассуждать, а у Карреро Бланко не хватает политического чутья.