Пол Престон - Франко. Биография

Моле пришлось принять эту точку зрения. Двадцатого августа он направил Франко телеграмму, где подчеркивал, что его войска испытывают трудности на Мадридском фронте, и спрашивал у Франко о его планах наступления на столицу. Если бы Франко отложил свое наступление, Мола перенес бы центр тяжести своих действий на другой фронт 121. Текст телеграммы отражает скорее желание Молы скоординировать военные усилия в интересах общего дела, чем почтительность и субординацию в отношении более авторитетного лица. Моле была чужда борьба за власть, но тремя днями позже он во всей грубой наготе увидел, как Франко стремительно укрепляет свои позиции. Двадцать первого августа Молу с доброй вестью посетил в Вальядолиде Йоханнес Бернхардт: с нетерпением ожидаемые немецкие пулеметы и боеприпасы идут железной дорогой из Лиссабона. Но радости у Молы существенно поубавилось, когда Бернхардт сказал ему: «Я получил приказ передать вам, что вы получаете все это оружие не от Германии, а от генерала Франко». Мола даже побелел, но вынужден был согласиться. С генералом Хельмутом Вильбергом, которого Гитлер назначил главой комитета по координации операции «Волшебство огня», уже было согласовано, что германские поставки будут направляться только по запросам Франко и в указанные им порты 122.

После взятия Бадахоса три колонны Ягуэ стали быстро продвигаться на северо-восток в направлении столицы. Колонна де Тельи шла по направлению Трухильо, а колонна Кастехона спешно передвигалась южнее де Тельи в направлении Гуадалупе. К 17 августа де Телья достиг моста через реку Тахо в населенном пункте Альмарас и вскоре после этого появился в городе Навальмораль-де-ла-Мата на границе с провинцией Толедо. Двадцать первого августа колонна Кастехона взяла Гуадалупе. Кастехон, де Телья и Асенсио соединились 27 августа у последнего важного пункта на дороге к Мадриду — города Талавера-де-ла-Рейна. За две недели они продвинулись на триста километров 123.

Несмотря на заметные успехи, телеграмма Франко Моле дает основания полагать, что его безудержный оптимизм поубавился вследствие сопротивления республиканцев. Франко отметил, что при наступлении на город Талавера-де-ла-Рейн опасался фланговой атаки в районе городов Вильянуэва-де-ла-Серена и Оропеса. «Хорошо защищенный городок может сдержать наступление. Сокращение моих сил до шести тысяч человек и необходимость охранять растянувшиеся коммуникации, а также фланговые атаки ограничивают мобильность». Он начертал Моле дальнейший путь наступления: к пересечению дорог в Македе, провинция Толедо, потом из Македы по диагонали на северо-восток в Наваль-карнеро, и далее — на Мадрид 48 48 Франкистский военный историк полковник Хосе Мануэль Мартинес Банде увидел в этой телеграмме первый признак намерения Франко помочь Алкасару в Толедо. Такая его точка зрения базируется целиком на наличии в телеграмме слов «Македа» и «Толедо». Однако остальной текст послания Франко показывает, что после Македы колонна скорее продолжит бросок на Мадрид по прямой линии через Навалькарнеро, чем отклонится к Толедо. 124. Через месяц эта стратегия, которую Франко изложил Моле, будет отвергнута ради того, чтобы стать бесспорным генералиссимусом.

Август—ноябрь 1936 года

Успешное наступление африканских колонн и предстоящий штурм Талаве-ры заставили Франко перенести свою штаб-квартиру из Севильи в Касерес — в элегантный дворец XVI века Паласио-де-лос-Голфинес-де-Арриба. Ему давно не терпелось выбраться из Севильи, чтобы освободиться от вмешательства в свои дела со стороны Кейпо де Льяно, в присутствии которого Франко всегда чувствовал себя неловко 1. Выбор для новой резиденции роскошных апартаментов обнаружил ревнивое отношение Франко к своему общественному статусу. Здесь Франко начал создавать политический аппарат, который мог бы оперативно вести дела с немцами и итальянцами. Он уже создал дипломатическую службу во главе с Хосе Антонио де Сангронисом. Подполковник Лоренсо Мартинес Фусет исполнял обязанности юрисконсульта и политического секретаря. Время от времени при Франко находился его брат Николас, который курсировал между Касересом и Лиссабоном. Через некоторое время Николас станет доверенным лицом Франко. Милян Астрай заведовал у Франко пропагандой. Уже на этой стадии служба пропаганды беззастенчиво льстила Франко 2.

Координация «внешней политики» националистов, обеспечение бесперебойных зарубежных военных поставок, общее руководство наступлением африканских колонн — такой огромный объем работы заставлял Франко проводить в штабе долгие часы. Его способность работать в отсутствие удобств, его выносливость, которые он демонстрировал еще молодым офицером, остались при нем, но он стал заметно стареть. Милян Астрай хвастался в разговоре с Чано: «Наш каудильо по четырнадцать часов просиживает за письменным столом, даже в туалет не выходит» 3. Когда жена и дочь 23 сентября после двухмесячного пребывания во Франции вернулись в Испанию, им пришлось ждать встречи с отцом и мужем больше часа, поскольку тот принимал важного посетителя. Для семейной жизни у него почти не оставалось времени 4. Такое сосредоточение на работе и напряжение, возможно, способствовали тому, что поугас его былой оптимизм, но превращение прежнего осторожного Франко в порывистого бывшего героя Африки показывало, что Франко, с одной стороны, почувствовал перспективу власти, с другой — к этому его вынуждало растущее сопротивление противника.

Трудности, замедлявшие темпы наступления африканских колонн, заставили итальянских и германских союзников Франко поторапливаться со своей помощью. Двадцать седьмого августа адмирал Канарис в сопровождении подполковника Вальтера Варлимонта из военного министерства встретился в Риме с Роаттой, чтобы согласовать вопрос о масштабах будущей помощи националистам со стороны Италии и Германии. На следующий день к ним присоединился Чано. Канарис настаивал на том, чтобы вся помощь оказывалась «только генералу Франко, потому что он осуществляет верховное командование операциями». Для совместного итало-германского планирования операций необходимо было признать единого командующего у националистов и с ним иметь дело 5.

Талаверу окружили тремя колоннами. Слухи о репрессиях в Бадахосе оказали заметную услугу националистам: милиция бежала из города автобусами, «как толпа болельщиков с футбольного матча». Город пал 3 сентября, и там повторилась дикая резня 6. Пока войска Франко шли по Эстремадуре и входили в Новую Кастилию, Мола начал наступление на баскскую провинцию Гипускоа с целью отрезать ее от Франции. Каждый день итальянские самолеты сбрасывали бомбы на города Ирун и Сан-Себастьян, а флот националистов обстреливал их с моря. Плохо вооруженные и неподготовленные бойцы милиции доблестно защищали Ирун, но 3 сентября их сопротивление было сломлено. Сан-Себастьян пал 12 сентября. Эта победа имела для националистов ключевое значение. Гипускоа была богатой сельскохозяйственной провинцией, но в ней располагались и важные промышленные объекты. Теперь националистская зона протянулась от Пиренейских гор через Кастилию и западную Испанию до крайнего юга. Республиканские провинции Бискайя, Сантандер и Астурия оказались отрезанными от остальной республиканской Испании, и связь между ними могла осуществляться только по воздуху и морю 7.