Пол Престон - Франко. Биография

Потеря Талаверы и Ируна вызвала падение правительства Хосе Хирала. Ему на смену пришел кабинет Франсиско Ларго Кабальеро, который более полно отражал интересы рабочего класса. Создание более последовательного республиканского правительства и централизация власти помогло усилить сопротивление наступающим колоннам Франко, а среди высшего командования националистов укрепило настроения в пользу создания единого командования. Амбициозность Франко наглядно проявилась в его заявлении немцам в Марокко, где он говорит, что хочет, чтобы его «рассматривали не только как спасителя Испании, но и как спасителя Европы от распространения коммунизма» 8. Теперь мнение о необходимости единого командующего открывало перед ним новые возможности. Двадцать девятого августа Мола прилетел в Касерес и обсудил с Франко эту проблему 9.

Тем временем благодаря действиям африканской армии Франко националисты добились новых успехов. Защищенные с юга рекой Тахо, войска Ягуэ обезопасили себе и северный фланг, соединившись с войсками Молы. Дорога на Мадрид была открыта. Следующие две недели республиканцы предпринимали безуспешные контратаки, пытаясь вернуть Талаверу, но Франко продемонстрировал необыкновенное упорство в отстаивании каждого клочка занятой территории. Все же сопротивление усиливалось и наступление замедлялось, и оно оказалось на грани остановки в результате одного весьма важного решения.

Среди массы навалившихся на него проблем Франко успевал думать и об осажденных гарнизонах в Толедо и в Санта-Мария-де-ла-Кабесе в провинции Хаэн. Он часто отправлял свой «дуглас», который пилотировал капитан Айя, с миссиями в обе осажденные крепости. Двадцать второго августа он направил в Алкасар-де-Толедо телеграмму с обещанием прислать подмогу 10. Эту крепость по-прежнему безуспешно осаждали отряды республиканской милиции, тратившие время, силы и боеприпасы, пытаясь овладеть стратегически незначительным бастионом. Тысяча гражданских гвардейцев и фалангистов, занявших толедский Алкасар в первые дни мятежа, захватили с собой в качестве заложников много женщин и детей, семьи известных левых деятелей 11. Тем не менее оборону Алкасара националисты превратили в великий символ своего героизма. Реальности осады были приукрашены до неузнаваемости. Особую известность получила почти наверняка выдуманная история о том, будто Москардо позвонили в крепость и сказали, что, если он не сдастся, его сына расстреляют 49 49 Когда мифотворцы еще не успели закончить свою работу, газета «А-бэ-сэ» 3 октября 1936 года писала, что «в период осады все связи 1крепости] с внешним миром были полностью перерезаны». . При этом вопрос о существовании заложников в крепости и об их дальнейшей судьбе был проигнорирован 12.

Войскам Франко потребовалось более двух недель, чтобы на пути к Мадриду преодолеть расстояние от Талаверы до города Санта-Олалья в провинции Толедо 13. Двадцатого сентября части под командованием Ягуэ захватили город Санта-Олалья и подвергли «примерному наказанию» пленных бойцов милиции 14. Город Македа, лежащий на развилке дорог, одна из которых ведет на север к Мадриду, а другая — на восток к Толедо, 21 сентября также был взят частями Ягуэ. В этот момент, а точнее после взятия Македы, перед Франко встал вопрос — двигать ли африканские колонны на Мадрид или повернуть их на восток, на выручку Толедо. Предстояло принять трудное решение с политическим и военным подтекстом. Пока Ягуэ занимался Санта-Олальей и Маке-дой, Франко, встречался с другими генералами из Хунты национальной обороны и обсуждал с ними проблему необходимости назначить единого главнокомандующего националистических сил. Детали того, где, когда, почему и как принимал Франко решение, достоверно восстановить невероятно трудно, но ключевая роль в этом приписывается Ягуэ.

На следующий день после падения Македы Ягуэ «официально» занемог от переутомления и передал командование Асенсио 15. Высказывалась догадка, что решение Франко освободить Ягуэ с его поста явилось результатом настойчивых просьб Молы, крайне не любившего Ягуэ 16. Но все же представляется маловероятным, что Франко отстранил от командования удачливого Ягуэ по настоянию Молы 50 50 Двадцатого или 21 сентября Ягуэ и Мола встретились, чтобы обсудить вопрос о координации действий их войск, которые незадолго перед этим соединились на протяженном участке фронта. Их разногласия становились все более острыми. Мола сказал Ягуэ, что его поведение равносильно бунту и он может быть расстрелян. Повернувшись к командирам своих колонн Асенсио, Кастехону и Пелье, Ягуэ ответил: «Не думаю» (Verdad que по!), после чего Моле пришлось сделать вид, будто он пошутил. . Высказывалось также предположение, что замена Ягуэ связана не так с его болезнью, как с его несогласием с решением Франко прервать марш на Мадрид и пойти на Толедо, помочь осажденным в Алкасаре 17. Любая из этих версий имела бы смысл, если бы Франко заменил Ягуэ в наказание за несоблюдение дисциплины. Однако не похоже, чтобы Ягуэ впал в какую-то немилость, потому что сразу после отзыва с фронта он получил звание полковника и вошел в ближайшее окружение Франко 18. К 22 сентября Ягуэ уже был в Па-ласио-де-лос-Голфинес-де-Арриба. Странное местопребывание для человека в немилости 19.

Есть, однако, третья, и, судя по всему, наиболее правдоподобная версия, которая вполне соответствует и состоянию здоровья Ягуэ, и его повышению в звании, и его деятельности в течение последующих нескольких недель. Ягуэ заменили из-за его слабого сердца — у него были проблемы с аортой. Он по-настоящему переутомился, и ему трудно было работать в условиях беспрерывных боевых операций. В знак признания неоценимых заслуг Ягуэ в командовании африканскими колоннами Франко дал ему передышку, повысил в звании и использовал его огромный авторитет в Легионе для решения другой задачи — реализации притязаний Франко на роль главнокомандующего, генералиссимуса. Всегда преданный Ягуэ с головой ушел в выполнение новых задач, и трудно представить, чтобы между ним и Франко имелись серьезные трения.

Франко прекрасно представлял себе военные последствия отвлечения войск на толедское направление. Он терял, может быть, последний шанс ворваться в испанскую столицу до того, как она подготовится к обороне. И Кинделан, и его начальник оперативного отдела штаба, подполковник Антонио Барросо, предупреждали Франко, что поход на Толедо может стоить ему Мадрида. Ягуэ, похоже, выступал против решения Франко активнее всех. Он напомнил Франко его же довод, который он приводил Моле в телеграмме от 11 августа: само приближение его колонн к Мадриду заставит милицию Толедо поспешить двинуться на защиту столицы. Однако безоговорочная преданность Франко заставила его круто изменить свое мнение, как и раньше в вопросе о форсировании Гибралтарского пролива. Франко не согласился с мнением своего штаба, будто промедление в одну неделю подорвет его шансы на взятие Мадрида. Тем не менее он открыто заявил: даже если бы он был уверен, что поход на Толедо будет стоить ему столицы, он все равно сдержит свое обещание освободить осажденный гарнизон 20. Он был более заинтересован в политических выгодах, которые он получит от освобождения осажденных в Алкасаре и, чтобы полнее использовать эти выгоды, он хотел иметь Ягуэ рядом с собой, а не на поле боя.