Пол Престон - Франко. Биография

В результате принятого Франко решения в марше на Мадрид произошел перерыв с 21 сентября по 6 октября. Две недели ушли у Франко на освобождение Толедо, принесшего ему значительный политический капитал. В итоге промедления он упустил прекрасный шанс взять Мадрид без особых затруднений, и потом ему пришлось вести его длительную осаду, потому что за это время произошла реорганизация обороны столицы и к республиканцам прибыла помощь из-за рубежа. Именно в это время немцы начали выражать свое нетерпение по поводу «чрезвычайного» и «непонятного» промедления, которое позволило республиканскому правительству тоже получить иностранную помощь 21. Учитывая, что Франко никогда не переставал напоминать своим союзникам о советской помощи республике, можно только удивляться, как это он вдруг недооценил ее значение для обороны Мадрида. Направив войска в Толедо, Франко думал прежде всего об укреплении своих политических позиций благодаря эмоциональному эху победы, достигнутой там, и раздувания пропагандистского бума, а не о быстром падении республики. Ведь если бы он сразу двинулся на Мадрид, это могло быть представлено как укрепление его собственных политических позиций. Весь процесс выборов каудильо значительно затянулся бы, и тогда победу и власть пришлось бы делить с другими генералами хунты.

Убежденный в твердых промонархистских позициях Франко, Кинделан давно толкал его на то, чтобы тот поднял вопрос о едином главнокомандующем. Но Франко, по крайней мере внешне, проявлял мало интереса к этой проблеме 22. Со времени прибытия 19 июля в Тетуан Франко засосали текущие проблемы. Однако по мере их решения росли его самоуверенность и амбиции. Кроме забот об обустройстве армии, которая не имела материально-технической и финансовой поддержки со стороны государства, а потому была лишена возможности бесперебойно обеспечивать солдат и офицеров пищей, оружием и жалованьем, Франко должен был заниматься международными делами, став среди националистов обладателем монополии на импорт оружия и боеприпасов. Только в сентябре, когда появилась потребность в координации общих действий для решающего броска на Мадрид, вопрос об общепризнанном главнокомандующем всеми силами стал в полный рост.

Вера Франко в свои способности убедила его в том, что если суждено появиться единому главнокомандующему, то это должен быть именно он. Франко уже давно представлялся людям из Берлина и Рима как действенный лидер националистов. В начале сентября в ставку Франко прибьша итальянская военная миссия во главе с генералом Марио Роатгой и вручила Франко верительные грамоты, тем самым констатировав де-факто признание со стороны Муссолини его руководящей роли? 3. Колебания, проявленные Франко в беседах с Кинделаном и Паконом, отражали скорее недостаток прозорливости, чем излишек скромности. Врожденная осторожность заставляла его опасаться возможных неудач или полного провала, и он старался не показывать вида, что сгорает от желания стать главнокомандующим. К тому же показная неуверенность призвана была успокоить завистливых конкурентов.

С самого начала мятежа Франко проявлял заботу о политическом единстве в националистской зоне. Он был поражен разностильностью экипировки различных военных формирований, когда прибыл в Севилью, и в середине августа 1936 года сказал в беседе с Хосе Мариа Пеманом, что «все должны будут пожертвовать чем-то во имя жесткой дисциплины, которой не угрожают шатания и раскол» 24. Однако его тяга к власти в военной и политической сферах развилась в результате давления со стороны Третьего рейха.

В конце августа с Франко встретился Мессершмитт, представитель германского картеля по экспорту военных материалов. В представленном им докладе содержался следующий вывод: «Само собой разумеется, все должно быть по-прежнему сконцентрировано в руках Франко, чтобы у них был лидер, который смог бы сплотить их» 25. В середине сентября Йоханнес Бернхардт информировал Франко, что Берлин горит желанием видеть его на посту главы государства. Франко ответил с осторожностью, что, мол, у него нет большого желания влезать в политику. Бернхардт пояснил, что дальнейшие поставки оружия могут быть поставлены под вопрос, если Берлин не сможет иметь дело с лицом, с которым можно вести переговоры и кто возьмет на себя ответственность за выполнение обязательств перед Германией. Характерно, что Франко воздержался от немедленного ответа и вынудил Бернхардта заполнить паузу. Бернхардт добавил, что скоро он вместе с подполковником Вальтером Варлимонтом, главой гитлеровской неофициальной военной миссии, поедет в Берлин докладывать фюреру и Герингу о ходе боевых действий в Испании. Один из вопросов, которые будет обсуждать Варлимонт, — политическое руководство в националистической Испании. Напрашивался вывод: ведущая роль Франко как получателя германской помощи может быть пересмотрена, если Франко не докажет, что прочно держит власть. Разочарованный уклончивым ответом генерала, Бернхардт позже переговорил с Николасом Франко, который обещал повлиять на брата. Поскольку генералом не просто было манипулировать, Николас, скорее всего, лишь намекнул Франсиско, что настал удачный момент заявить о своих претензиях на власть 26.

Тем временем Кинделан, Николас Франко, Оргас, Ягуэ и Милян Астрай создали нечто вроде штаба по проведению политической кампании по выдвижению кандидатуры Франко на пост главнокомандующего и главы государства. Из воспоминаний Кинделана явствует, что все это делалось с ведома и одобрения Франко. Франко делал вид, что держится в стороне, чтобы в случае провала мероприятия иметь возможность откреститься. Кинделан предлагал, чтобы для обсуждения этого вопроса собралась Хунта национальной обороны с приглашением других высших генералов-националистов. Встреча была созвана по просьбе Франко. Это ясно указывает на его интерес к проблеме и на его готовность стать кандидатом на такой пост. Выбор приглашенных генералов весьма примечателен. Оргас, Хиль Юсте и Кинделан — все преданные Франко люди, и все — монархисты. После того как Мола прогнал дона Хуана, они лишь во Франко видели человека, который будет держать бразды правления до тех пор, пока победа над республикой не позволит восстановить монархию.

Историческое собрание состоялось 21 сентября, в те дни, когда африканские колонны брали Македу. Встреча произошла в деревянном домике (barracon) рядом с наскоро, построенным аэродромом под Саламанкой. Генерал Кабанель-яс председательствовал, присутствовали члены хунты Франко, Мола, Кейпо де Льяно, Давила, Саликет, полковники Монтанер и Морено Кальдерон, а также три приглашенных генерала. В течение трех с половиной часов утреннего заседания Кинделан и Оргас не смогли перевести дискуссию на тему о главнокомандующем, хотя сделаны три попытки. Протоколов встречи не существует, единственно, что осталось от нее — это записки Кинделана. В них нет никаких указаний на то, что обсуждалось решение о временном прекращении наступления на Мадрид с целью оказать помощь Алкасару-де-Толедо. На обеде в имении Антонио Переса Табернеро, богатого скотовода, Кинделан и Оргас настояли на включении вопроса о главнокомандующем в послеобеденную повестку дня. Удивительно, что Мола поддержал их, сказав: «По-моему, единое командование представляет такой интерес, что если мы по прошествии восьми дней не назовем генералиссимуса 51 51 В Испании «генералиссимус» было не почетным званием, а рабочим, соответствующим посту главнокомандующего, так сказать «генералу из генералов». (Примеч. перев.) , то я в дальнейшем не участвую». Когда дебаты возобновились, все вдруг оказались сторонниками рассмотрения вопроса, кроме Кабанельяса, который выступал за коллективное руководство в форме хунты или директории 27.