Фрэнк Брейди - Конец игры. Биография Роберта Фишера

С братьями Тарг вопросов не возникало — они были его племянниками. Теперь уже взрослые люди — один врач, другой юрист — оба жили в Калифорнии. Они ясно понимали, что могут получить наследство только в том случае, если «более близкие» родственники — такие, как жена или ребенок — не докажут, что они законные наследники. Им стоило, поэтому, попытаться оспорить законность других исков.

И наконец, Джинки. Ей исполнилось восемь лет на момент смерти Бобби, который поддерживал ее финансово с самого рождения. Исландские друзья говорили, что Фишер был добр к девочке, играл с ней и покупал подарки во время ее пребывания в Исландии. Но удивительно, что во все три года жизни Бобби в Исландии, Джинки и Мэрилин посетили Рейкьявик всего однажды, провели месяц и жили отдельно от Фишера.

Через полтора года после смерти Бобби Мэрилин и Джинки снова прилетели в Исландию, на этот раз — чтобы предъявить свои права на наследство. Для представления интересов ребенка через посредничество Эугенио Торре был нанят исландский юрист Тордур Богасон, который подал прошение в суд о проведении ДНК-теста с целью доказать отцовство Бобби. Получить образец ДНК Джинки проблем не составляло: врачи просто взяли у нее кровь. Но получить образец ДНК Фишера оказалось намного сложнее. Национальный Госпиталь Исландии, где Бобби умер от почечной недостаточности, не сохранил образцы его крови. Его вещи всё еще оставались у него на квартире в Рейкьявике, но как сказать с определенностью, что волос, взятый с его расчески, принадлежит именно ему? Уверенным можно быть, только если взять образец непосредственно с тела Бобби. Только так можно снять все вопросы, было общее мнение. В США ФБР, которое часто брало образцы ДНК в делах, связанных с преступлениями, рассматривало результаты такого тестирования, если оно выполнялось по последнему слову науки, неоспоримым доказательством.

Эксгумация тела Бобби многие месяцы была едва ли выполнимой: его могилу занес снег, и копать замерзшую исландскую землю очень трудно до поздней весны. А пока шли споры о целесообразности эксгумации в нижних палатах суда, окончательный вердикт вынес Верховный Суд Исландии: он постановил, что Джинки имеет право знать, является Фишер ее отцом или нет.

В 3 часа ночи 5 июля 2010 года могила Бобби Фишера была вскрыта группой экспертов из Официального управления кладбищами Рейкьявика. Необычное время для проведения эксгумации выбрали для того, чтобы помешать репортерам или зевакам увидеть труп, и не дать его сфотографировать. После снятия почвы до уровня крышки гроба, его окопали по периметру, чтобы рядом могли встать несколько человек. Мрачная группа людей, словно оплакивающих покойного, смотрела вниз на гроб и на выкопанное вокруг него пространство: преподобный Кристин А. Фридфиннссон, пастор церкви; некоторые из церковных старейшин; судебные эксперты; официальные правительственные лица; юристы, представляющие интересы каждой из сторон; д-р Оскар Рейкдалссон, руководивший эксгумацией; и Олафур Кьяртанссон, шериф Селфосса — городка, расположенного рядом с кладбищем. Все они присутствовали с тем, чтобы обеспечить уважительность и профессионализм процедуры, и для того, чтобы эксгумация не была скомпрометирована.

В четыре часа утра, непосредственно перед взятием пробы на ДНК, над местом захоронения развернули большой белый тент, чтобы еще надежнее закрыть происходящее от посторонних. Наступало тихое и красивое летнее утро с мирным ветром.

Гроб не поднимали и не двигали, но крышку открыли. Некоторые журналисты писали, что тело не извлекали, а просто буром пробили землю, крышку гроба и так добрались до тела Бобби. Шериф Кьяртанссон на следующий день опроверг это утверждение. Никакой бур не использовался, заявил он, образцы взяты непосредственно из тела Бобби.

Обычно при ДНК-эксгумации забирают несколько образцов на случай, если один окажется непригодным. Судебные медэксперты рекомендуют брать образцы из ногтя, зуба, ткани тела и бедра. При эксгумации Бобби был взят фрагмент кости маленького пальца левой ноги в дополнение к семи образцам ткани — достаточно для точного тестирования. Как только процедура была завершена, гроб засыпали землей вперемешку с лавой и пылью от остаточного пепла, занесенного в Селфосс после недавнего извержения вулкана. Травяной торф, снятый с могилы при эксгумации, вернули на место. Образцы упаковали и отправили в судебную лабораторию в Германию для анализа. От исландской ДНК-лаборатории отказались, чтобы исключить возможность компрометации или споров.

Идея потревожить мертвое тело любому может показаться кощунственной — некоторые религии, как, например, ислам или иудаизм, это запрещают (допуская лишь в исключительных случаях), но Бобби, охранявший свою личную жизнь, и — особенно ближе к смерти — как мало кто в мире, безусловно, счел бы произошедшее финальным актом неуважения. Даже после смерти его не оставили в покое.

Но, в каком-то смысле, он стал высшим судьей. Согласно статье 17, акт 76/2003 исландского парламента «мужчина считается отцом ребенка, если результат ДНК-анализа безусловен [в отношении факта, что он отец]. Иначе он не считается отцом». Через шесть недель после эксгумации окружной суд Рейкьявика объявил результаты анализа: ДНК-пробы не совпадали. Бобби Фишер не является отцом Джинки.

Итак, Джинки более не считалась наследницей, претендентами оставались Миёко Ватаи, племянники Тарги и налоговое ведомство США.

Подобно шахматной партии между равными соперниками, борьба продолжалась. Сэмюэль Эстимо, шахматный мастер и юрист Джинки на Филиппинах, написал Богасону — исландскому коллеге, что признавать отказ по иску Джинки еще рано. Полагая возможность мошенничества, Эстимо написал письмо в «Нью-Йорк Таймс», а также в другие медиа следующего содержания:

Эксгумация могилы Бобби Фишера проводилась с процедурными нарушениями. Его гроб следовало извлечь из могилы и открыть, чтобы быть уверенными в том, что семь образцов ткани, взятые с останков, находящихся в гробе, принадлежали именно Бобби Фишеру. Процедура вызывает сомнения. Место захоронения принадлежит семье Гардара Сверриссона, близкого друга Миёко Ватаи, одной из истиц по делу о наследстве Бобби. Он имел полный доступ к могиле без ведома пастора. Фишер был похоронен перед церковью ранним январским утром без уведомления пастора. Кто знает, что могло произойти между датой похорон и днями перед эксгумацией.

Хотя Богасон предупреждал Эстимо, что его предположения посчитают клеветническими, и что ему следует признать дело закрытым для его клиента Джинки, Эстимо решил не сдаваться. Он запросил ДНК-образцы от племянников Бобби, чтобы проверить через их семейную наследственность, действительно ли образцы, взятые при эксгумации, соответствуют ДНК Бобби. Очевидный подтекст запроса Эстимо — что другое тело взамен тела Бобби каким-то образом поместили в могилу — стало для многих проверкой на доверчивость. А идея обмана при эксгумации казалась еще более невероятной. В присутствии стольких официальных лиц, врачей, ученых, представителей церкви — всех этих людей, стремившихся ответить на вопрос, являлся ли Бобби отцом Джинки, казалось невозможным, что эксгумация могла быть осуществлена не должным образом. Тем не менее, исландский суд вновь открыл дело, чтобы юрист Джинки мог представить дополнительные свидетельства в пользу ее утверждения, будто она приходится Бобби дочерью. Богасон, несогласный с Эстимо, вышел из дела. Эстимо вновь попросил, чтобы братья Тарги предоставили их ДНК для сравнения их образцов с теми, что были взяты из гроба. Если они не совпадут, Эстимо мог бы утверждать, что образцы, взятые из тела Бобби, подделаны.