Фрэнк Брейди - Конец игры. Биография Роберта Фишера

Возможно, Бобби просто получил дары на свой день 13-летия, а сама традиционная церемония не проводилась (финансовые проблемы Регины также могли сыграть свою роль: обычно делаются небольшие взносы в течение года в оплату инструкций, которые даются мальчику 12-ти лет, чтобы подготовить его к обряду).

По достижении 13-летнего возраста Бобби реально мог ощутить себя достаточно взрослым, чтобы начать заботиться о себе самом и посчитать, что его судьба более не в чьих-то чужих руках, но в его собственных. Он стал обнаруживать признаки взросления, а применительно к шахматам — «заматерел» и стал играть более решительно.

Кривая его развития резко пошла вверх в 1956 году (ему исполнилось 13 лет). В традиционном турнире в день Поминовения он финишировал на 21-м месте. А всего лишь пять недель спустя в уик-энд 4 июля Бобби победил в юниорском чемпионате США, состоявшемся в шахматном клубе Франклина в Филадельфии. Прошло только четыре месяца со дня его рождения, как Бобби стал самым молодым мастером в истории и одним из сильнейших молодых игроков в стране.

Бобби Фишер в возрасте 13 лет (1956 год).

Многими факторами можно объяснить его метеоритный взлет: встреча с Джеком Коллинзом и бесконечные партии, сыгранные с ним и его сотоварищами (то есть, почти со всеми мастерами, посещавшими салон Коллинза); соревновательный год в манхеттенском шахматном клубе; знания, накопленные им в результате упорного изучения шахматных книг и журналов в течение почти пяти лет; структурное понимание шахматной игры, которое через изучение тактики, полученный опыт и присущие ему дарования сформировалось в его мозгу.

Но был во всем этом и личностный элемент. Проигрыши, которые он терпел в турнирах, зародили в нем неистребимое стремление побеждать («Я просто не мог думать о поражении»). И где-то на этом пути он стал более терпим к мысли о необходимости искать шансы. В итоге все нужные ингредиенты соединились нужным образом — как сказал поэт Роберт Фрост в отношении успешного образования: «Просто будьте всегда рядом, и вдруг всё схватится».

Через две недели после турнира 4-го июля должен был состояться открытый чемпионат США-1956 в Оклахома-сити. Ожидалось большое количество участников, среди которых — лучшие игроки США и Канады.

Хотя Бобби вряд ли мог надеяться быть в числе победителей, он всё же предполагал продолжить свою удачную полосу, понимая, что встречи с сильнейшими позволят ему отточить свое мастерство. Регина противилась его намерению играть. Ее беспокоило, что участие в третьем подряд за два месяца турнире может его истощить. И, кроме того, она не могла его сопровождать в Оклахому, что ее крайне беспокоило.

Но Бобби оставался тверд, как алмаз. Если он мог отправиться в одиночку в Небраску, то почему ему нельзя в Оклахома-сити? Регина неохотно согласилась, но достать деньги на поездку оказалось, как всегда, непросто. Она уговорила Мориса Каспера из манхеттенского шахматного клуба дать 125 долларов на расходы для Бобби (дорога обходилась в 93.50) и обратилась в турнирный комитет с просьбой подыскать квартиру для проживания, чтобы не тратиться на отель. Жена одного участника согласилась присматривать за мальчиком и обеспечить ему питание. Перед отъездом в целях сбора денег на поездку Бобби дал сеанс одновременной игры на 21-й доске в помещении ИМКА (Юношеская христианская ассоциация), Джерси-сити, с результатом 19 побед, одна ничья и одно поражение. За сеансом следило около сотни зрителей. Каждый участник платил доллар, два участника приглашались бесплатно. «Профит» Бобби составил 19 долларов. Ужав и свои расходы, чтобы свести концы с концами, Регина отправила его в Оклахому.

Много более сильный турнир, чем все те, в которых Бобби доводилось когда-либо играть, открытый чемпионат США проходил в отеле «Оклахома Билтмор», роскошь которого казалась не совсем уместной в городе Великих равнин, хотя декор из картин с буйволами и индейцами напоминал участникам, что они находятся в стране ковбоев.

Бобби, всё еще маленький для своего возраста (на вид — лет 9-10), стал главной новостью для опена. У него дважды брали интервью для местного телевидения, о нем писали газеты, статью дали в журнале «Оклахомец», а у его столика всегда толпился народ. И постоянные вспышки фотоаппаратов.

Сто два участника соревновались в 12-раундовом турнире в течение двух недель. Противниками Бобби становились не самые сильные его участники, но и не самые слабые. Он делал ничьи с мастерами, обыграл нескольких экспертов (так называют в США игроков с рейтингом чуть ниже, чем у мастеров), упорно боролся во всех партиях и не потерпел ни единого поражения — абсолютный рекорд для USA-опена, если учесть, что речь идет о 13-летнем мальчике. Когда дым рассеялся, выяснилось, что он в дележе четвертого места еще с четырьмя участниками, отстав на очко от победителя Артура Бисгайера — члена манхеттенского шахматного клуба. Официальный рейтинг Бобби, подсчитанный после турнира Шахматной Федерацией США, оказался астрономически высок — 2375 баллов, что подтверждало его статус мастера и делало в рейтинг-листе номером 25. Никто в США или какой-либо другой стране не поднимался так быстро.

В конце августа 1956 года, после своего успеха в Оклахоме, Бобби отправился в Монреаль. Регина вновь договорилась о том, чтобы Бобби остановился в частном доме, на этот раз в семье Вильяма Хорнунга, одного из спонсоров турнира. 88 участников в первом канадском опене по составу, быть может, даже превосходили опен-турнир США, закончившийся за несколько недель до этого. Лучшие игроки Канады вышли на старт соревнования.

Некоторые из американских молодых звезд рискнули отправиться на север. Как обычно, Бобби — самый юный участник из представлявшего Нью-Йорк контингента, который включал в себя Ларри Эванса, Уильяма Ломбарди и Джеймса Т. Шервина (последний сыграл десять быстрых партий с Бобби между турами и все проиграл: «Именно тогда я понял, что он меня наголову сильнее», — вспоминал Шервин).

В четвертом туре Бобби втянулся в 108-ходовую борьбу — шахматный ультра-марафон, длившийся более семи часов. Противником его был Ганс Миттай — немец, иммигрировавший в Канаду. Партия, оказавшаяся самой длинной в карьере Бобби, окончилась интересной ничьей.

После фиксации результата, он поинтересовался, не просмотрел ли чего. Было нечто в позиции, эхо давно слышанной идеи. Мог ли он выиграть, даже перед самым предложением ничьей?

Ночью в глубоком, но неспокойном сне позиция вновь и вновь возникала в неясных грезах — сотни раз. Перед пробуждением решение пришло к нему, словно видение. Выигрыш был .