Олег Лекманов - Венедикт Ерофеев: посторонний

«<���В> общежитии-вагончике с системой трехъярусных нар» — уточняет Ерофеев в письме Светлане Гайсер-Шнитман ( Гайсер-Шнитман С. Венедикт Ерофеев «Москва — Петушки», или «The Rest Is Silence». С. 20).

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 498–499.

Документальный фильм «Моя Москва», режиссер Ежи Залевски, съемка 1989 года. Из домашнего архива Нины Черкес-Гжелоньской.

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 515.

Станция по Горьковской железной дороге между Москвой и Петушками. См. главы поэмы «Кучино — Железнодорожная» и «Железнодорожная — Черное». — О. Л., М. С., И. С.

Документальный фильм «Москва — Петушки».

Ерофеев В. Записные книжки. Книга вторая. С. 70.

Интервью В. Улитина А. Агапову.

Радиопрограмма «Говорит Владимир».

Ерофеев В. Записные книжки. Книга вторая. С. 64.

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 574.

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 575–576.

Телепрограмма «Путешествие из Москвы в Петушки. К 75-летию Венедикта Ерофеева». URL: https://www.youtube.com/watch?v=ZMyRKO7f10s&t=95s.

Про Веничку. С. 51–52. На всякий случай напомним, что самиздат в СССР часто изготовлялся при помощи закладывания в печатную машинку пяти листов бумаги, переложенных копиркой (шестая копия получалось уже неотчетливой). Однако использование папиросной бумаги увеличивало количество закладок до семи или восьми.

Острова.

Про Веничку. С. 82–83. Сравните в блокноте Ерофеева 1973 года ироническую запись о британских писателях «рассерженного поколения»: «„Сердитые молодые люди“, в том числе старички уже Джон Уэйн („Спеши вниз“) и Джон Осборн („Оглянись во гневе“)» ( Ерофеев В. Записные книжки. Книга вторая. С. 64).

Ерофеев В. «Я бы Кагановичу въехал в морду…»

Зорин А. Опознавательный знак // Театр. 1991. № 9. С. 121.

Между наукой и поэзией. Беседа с Ольгой Седаковой. Ч. 1. О судьбе рукописи «Москвы — Петушков» Седакова рассказала нам следующее: «Как-то Веня забыл у меня эту тетрадку (она все время исчезала и появлялась): он нес ее, чтобы кому-то загнать — за бутылку-другую. Текст уже был и опубликован за рубежом, и многократно переведен (кстати, вступительные статьи к переводам мне часто случалось ему переводить). И я решила приберечь ее для Венички-младшего. Я его увидела мальчиком лет 10–12, робким, деревенским, боящимся выйти на балкон. И подумала: вот, будет ему наследство. А на всякий случай передала тетрадку моей подруге О. Скударь, чтобы при случае, если спросит, сказать не моргнув: „Клянусь, в моем доме ее нет!“ Через довольно много лет, когда я узнала, что младший Веничка тоже спивается, я решила тетрадку вернуть: сами пусть разбираются. И отдала. Это был конец 80-х».

От «сачковать», место на первом этаже Первого Гуманитарного корпуса МГУ, где встречались и проводили свободное время студенты этого заведения. — О. Л., М. С., И. С.

Запрещенное ( англ. ). — О. Л., М. С., И. С.

Об одном из этапов судьбы этой тетрадки вспоминает Валентина Филипповская: «…ко мне пришел Владик Цедринский с самиздатовским томом Мандельштама и с коричневой общей тетрадкой, в которой на каждой строчке мелким почерком был написан текст. Это и была рукопись „Москвы — Петушков“. Владик попросил похранить этот том и рукопись Венечки у меня дома. Так что какое-то время рукопись „Москвы — Петушков“ хранилась в нашем доме, тогда-то я ее и прочитала впервые. А потом я отдала ее Владику и Боре Сорокину».

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 499.

«Слава Лён нежно любил Венедикта Ерофеева и всячески помогал ему в жизни. Устраивал его к врачам, деньги ему давал», — свидетельствует Евгений Попов. Попову вторит Елизавета Горжевская: «Слава Лён очень ему помогал и делал всё, чтобы Венедикта узнали. Нам нужно быть за это Славе благодарными».

О биографических пересечениях Ерофеева с Губановым (при специфических обстоятельствах) рассказывает психиатр Андрей Бильжо: «Однажды Ерофеев лежал в Кащенко одновременно с Леней Губановым, но интересно, что они держались в стороне друг от друга. Мне это было как-то странно: мне казалось, что они должны были быть близки друг к другу». — О. Л., М. С., И. С.

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 499.

Авдиев И. Одна страничка из «Книги судьбы» // Новое литературное обозрение. 1998. № 29. С. 279.

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 585.

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 544.

Свой круг. Художники-нонконформисты в собрании Александра Кроника. М., 2010. С. 43.

Там же.

Игнатова Е. Венедикт. С. 192.

Ломазов В. Нечто вроде беседы с Венедиктом Ерофеевым. C. 34.

Документальный фильм «Моя Москва», режиссер Ежи Залевски, съемка 1989 года. Из домашнего архива Нины Черкес-Гжелоньской.

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 502–503. А вот как Ерофеев рассказывал об обстоятельствах пропажи рукописи Нине Черкес: «Она <���была> черновая, мне надо было ее переписать набело. Все это было завернуто в газету, а вне газеты лежали три бутылки вина. <���…> Я уснул. <���…> Мне надо было выходить в Электроуглях или в Купавне — не помню. Но я проснулся в Москве. Стоит поезд уже, загнанный в тупик, свет погас. А у меня на пальце висела эта сетка. И я просыпаюсь, у меня палец на месте — как он был в таком положении и есть ( показывает загнутый палец ), а на пальце ничего нет. <���Э>то был вечер поздний, вечер воскресенья, когда все магазины были уже закрыты и народ соблазнился вином, конечно же. А все остальное просто выкинули как ненужное». (Документальный фильм «Моя Москва», режиссер Ежи Залевски, съемка 1989 года. Из домашнего архива Нины Черкес-Гжелоньской.)

Тосунян И. Загадки Венедикта Ерофеева // Литературная газета. 2002. 9 октября — 15 октября.

Гайсер-Шнитман С. Венедикт Ерофеев «Москва — Петушки», или «The Rest Is Silence». С. 21.

Авдиев И. Одна страничка из «Книги судьбы». С. 279.

Согласен с Муравьевым и Пранас Яцкявичус (Моркус): «Запомнились макферсоновские „Песни Оссиана“, из которых Ерофеев, любитель всяческих мистификаций, создал прелестную легенду о потерянной рукописи романа „Шостакович“. Он ничего не терял» (Про Веничку. С. 63).