Стив Тернер - Лестница в небо

Ян Хоар, написавший «Книгу Соула» («The Soul Book»), отмечает недостатки песен направления соул: «Стилистика песен определенно пришла из госпела, однако соул не сохранил уникальную социальную значимость госпела. Евангельское слово превратилось в набор скучнейших клише: мол, мир и человечество на краю гибели, так что нужно поскорее научиться уживаться с другими. Словом, давайте все в кучу, возьмемся за руки и будем дружить».

Даже Кёртис Мэйфилд (Curtis Mayfield), внук бродячего проповедника, начавший в 1960-х годах писать социально ориентированные песни, оставаясь в рамках эстетики госпела, искусно сместил акценты с веры в Бога на веру в нечто, имеющее весьма туманную формулировку. Музыка госпел по-прежнему несла в себе огромный духовный заряд, в особенности для чернокожих, к которым и была обращена. Но в песнях «Не сбавляй скорости» («Keep on pushing») и «Еще чуть выше» («Move on up») говорилось не о покаянии и соединении с Богом, а о позитивном мышлении и самоуважении.

Однако использование «христианской лексики» без соответствующей вести о спасении порождает лишь ложные надежды. Такие тексты могли радовать дух, пробуждать гордость, соединять людей, но их заветный смысл был утрачен.

Когда Томасу Дорси (Thomas Dorsey) сказали, что музыка соул — это госпел, в котором нет Бога, он возмущенно возразил: «Ничего нельзя сделать без Бога. Не будет ни музыки, ни души — ничего у вас не будет. Если бы мы помнили о Боге всегда, жить в мире стало бы легче».

Эл Грин (Al Green)

Эл Грин

Человек, который сказал «Аминь!» в ответ на эти слова, был Эл Грин. Музыкальную карьеру он начал вместе со своими братьями как исполнитель госпела, а к 1970 г. превратился в суперзвезду соула. Он и сегодня исполняет госпел, а также служит в церкви «Табернакл» в Мемфисе (штат Теннесси). Мальчиком он поклялся посвятить свою жизнь Богу. Когда в 1971 г. его альбом с песней «Устал быть один» разошелся миллионным тиражом, он вдруг вспомнил о своей клятве. Как и обожаемый им Сэм Кук (Sam Cooke), Эл купался в лучах славы и не спешил возвращаться к христианским добродетелям.

В 1974 г. Грин чуть было не последовал печальным путем Кука. Он оказался в мотеле в обществе отвергнутой любовницы, которая обварила его горячим соусом, после чего застрелилась. Трагедия перевернула душу Грина. В частности, он припомнил обет своего отрочества. Два года спустя я встретил его в Нью-Йорке; как раз в те дни готовился к выходу его альбом «Исполненный огня» («Full of Fire»). Перемена была налицо. «Все шло своим чередом, — сказал Грин. — Но теперь я знаю свое место: буду священником. Я не собираюсь звать к покаянию членов церкви. Нести свет нужно грешникам! Спасите тех, кто живет вне церковных стен. На моем новом альбоме вы найдете три духовные композиции. Они не носят характер госпелов, но в них любовь к женщине перерастает в вечную любовь».

С еще большей определенностью Эл Грин заговорил об этом в своем следующем альбоме «Альбом Бэль» («The Belle Album», 1977), в котором стремился вернуть соул к его духовным корням — госпелу. Впрочем, некоторый отпечаток оставило то, что песни не были предназначены для поклонников госпела. Вместо того чтобы заменять имя Бога на имя женщины, Эл вплетает тему Бога в любовную песню, но не называет Его по имени. Он поет: «Бэль, я хочу тебя… но нужен мне Он». В статье для журнала «Роллинг Стоун» Грэйль Маркус писал: «Альбом пронизан чувством свободы и осязаемой цели жизни. Слушая его, грешники начинают завидовать верующим». Сам Грин говорил, что «альбом так удался, потому что в нем религия слилась с рок-н-роллом и слилась гармонично».

Другие его альбомы не были столь же удачными: в них звучали добротные госпелы, но не было того взлета духовности, который и объясняет феномен «Альбома Бэль». Однако Грин не жалеет о своем возвращении в лоно церкви. «Я прошел путь от бездомного до миллионера, — говорил он в 1976 г. — Но сегодня я предпочитаю не иметь ничего, потому что понял: все, ради чего я так долго работал, ровным счетом ничего не значит. Человек трудится, чтобы иметь одежду, еду и все, чего хочется. Но когда есть все, нет смысла работать, если только вы не трудитесь во имя священной цели».

Сила исцеления

«Лучше всего петь госпел, — сообщал Томас Дорси (Thomas Dorsey). — Посмотрите: я работаю для себя и для Бога. Я слушаю разную музыку по радио, сравниваю разные направления и продолжаю считать, что у меня есть нечто бесценное, что я могу сказать миру. Не мои песни, а музыка госпел. Она — благая весть миру».

А музыка в стиле соул? Дорси не был уверен, что она вообще существует. «Им нужно было имя, чтобы завоевать аудиторию. Они хотели сказать, что есть нечто, что проникает в глубь человека».

Томас Дорси, отец госпела и дедушка соула, до самой своей смерти в 1992 г. не утратил веры в исцеляющую силу музыки. «В ней есть движение, утешение. То, что привлекает. То, что мгновенно проникает в душу человека. Музыка принесет вам больше пользы, чем любое лекарство».

«Кислота» показала мне, что Бог существует. Это самое главное, что произошло со мной в жизни».

Брайан Уилсон, Бич Бойз (Brian Wilson, Beach Boys)

«Христос сказал, что вернется, и Он вернулся: все радиоволны поют о любви».

Марти Бэйлин, Джефферсон Эроплейн (Marty Balm, Jefferson Airplane)

«Бога нет в таблетке, но ЛСД рассказывает о тайне жизни, дает чисто религиозный опыт».

Пол Маккартни (Paul McCartney)

В 1964 г., когда Битлз (The Beatles) были на вершине своей головокружительной популярности, никому и в голову не приходило, что не пройдет и десяти лет, как ливерпульская четверка станет штудировать религиозные тексты, слушать духовных наставников и выступать с антивоенными заявлениями. Непостижимым образом эти немножко сумасшедшие и нахальные парни, часть очарования которых лежала в шутливых ответах на серьезнейшие вопросы, увлеклись идеей спасения и загробной жизни.

Участники четверки были типичными представителями второго рок-н-ролльного поколения музыкантов. Их не особенно заботило религиозное мнение об их творчестве. Они знали госпел, который пели их любимые американские исполнители. Связь с церковью у них была минимальной. Мать Пола была католичкой, а отец — агностиком, далеким от того, чтобы развивать в детях религиозные чувства. У Джорджа Харрисона (George Harrison) мать тоже была католичкой. Более всего религиозное влияние сказалось на Джоне Ленноне (John Lennon): тетушка Мими водила его в воскресную школу при англиканской церкви, там он пел в церковном хоре.