Аарон Штейнберг - Литературный архипелаг

«Весы» — литературный и критико-библиографический ежемесячник, орган символистов; издавался в Москве в 1904–1909 гг.

IV Философский конгресс проходил с 6 по 11 апреля 1911 г. в Болонском университете. В нем принимало участие около 500 человек; Россия была представлена П.Д. Боборыкиным, А.В. Васильевым, С.И. Гессеном, Н.О. Лосским, В. Лютославским, Б.В. Яковенко и др.

С пребыванием на конгрессе в ДАШ связана лишь одна запись, сделанная воскресным вечером 27 марта (9 апреля по новому стилю) в Hotel Milano: «За эту неделю был: с 21 по 22 в Ковно, 22-го выехал за границу и приехал 23-го вечером в Heidelberg (5 — IV). В ночь с 5-го на 6-е (среда — четверг) выехал через Швейцарию (С. Гатард) в Милан. День 6-го был в дороге и Милане. Приехал в Bolognu’y 6-го вечером. 7-го (пятница) и 8-го (суббота) был занят конгрессом международным философск[им] (я — член), сегодня провел день в Ravenn’e. Не хочу теперь ни о чем думать». Позднее, 10 мая 1911 г., находясь уже в Гейдельберге, он записывает, что Болонью покинул 11 апреля, но остался в Италии еще на время (Перуджа, Ассизи. Рим, Тиволи, Милан). Верный себе, Штейнберг заносит в дневник не внешние впечатления от конгресса, а события внутренней жизни: «10.V. 1911. <���…> Меня не столько интересовала Италия, сколько то, как я к ней отнесусь, три недели я жил согласно своей философии и убедился, что она нуждается в поправках. Мир „внутренний“ не равен всецело миру „внешнему“. Я жил только в объекте, только искусством и красотой новой для меня жизни и чувствовал, что так жить — значит уже заживо разложиться. Я живо чувствовал, что теряю свое единство, что мир раздробился. В глубине души я почувствовал какую-то еще до сих пор не осознанную мною опасность, от которой я — в буквальном смысле — бежал. Самым важным приобретением своим считаю эту открытую мною область полусмерти. До сих пор я еще не совсем оправился. Сильно подкрепила меня ночь с 8-го на 9-е, которая целиком прошла у меня в наблюдении моих мыслей и в важной их проверке. Мое различие статики и динамики в логике, несомненно, правильно: статические законы = законам представления; динамические — законам практической деятельности мысли. Теперь у меня ландыши на столе и сирень. Из моих новых знакомых никто не привел меня в восторг. К людям у меня устанавливаются все более и более равные отношения: с каждым месяцем они становятся мне понятней, и я поневоле становлюсь добрее. А в общем, я сильно чем-то утомлен: преутомил свою впечатлительность; мне снятся удивительно стройные и красочные сны, и я встаю после долгого сна еще более усталым, чем лег. Хорошо бы повеситься: об этом я часто думаю. Перед каскадом в Tivoli я вдруг открыл, что еще после самой последней минуты у меня будут в распоряжении два-три месяца жизни в царстве полусмерти. Скучно! скучно!»

В «Утре России» (1911.3 апреля) был помещен репортаж Штейнберга «IV международный философский конгресс (Письмо из Болоньи)»; в «Русской мысли» отчетная статья Штейнберга о конгрессе («Парламент философии») появилась в № 7 за 1911 г. Штейнберг назвал Бергсона «некоронованным королем этого конгресса», хотя сделанный им доклад только повторял «основные мысли его философии, уже изложенные им в многочисленных его трудах». «Но для современных настроений в философии, — писал Штейнберг, — не менее религиозно-метафизического направления характерна еще и другая черта: тоска по живому воплощению этих, в сущности, довольно неясных и часто противоречивых настроений. Это тоска не столько по философии, сколько по философу, по вождю, по пастырю, который собрал бы воедино разбредшееся стадо. Только так можно объяснить тот неподдельный энтузиазм, с которым был встречен доклад Бергсона…» ( Штейнберг А. «Парламент философии». С. 41).

Эту мысль Штейнберг повторяет в черновой версии очерка о Розанове, см.: Портнова Н., Хазин В. Встреча с Розановым // Лехаим. 2007. № 1. С. 69.

См.: Брюсов В. Огненный ангел // Весы. 1907. № 1–3, 5-12; № 2, 3, 5–8; Брюсов В. Республика Южного Креста // Весы. 1905. № 12; 1906. № 1.

Речь идет о герценовском понимании истории как вечного движения, когда века высочайших культур сменялись эпохами варварства (см., к примеру, «Перед грозой» в его книге «С того берега»), В статье «Берега и безбрежность», вошедшей в сборник «А.И. Герцен» (Пб., 1920), изданный незадолго до отъезда Штейнберга из России, он уже акцентировал внимание на этой мысли: «Кто же идет на смену старому миру: античности, христианству, веку рыцарства и просвещения, веку красоты и идеализма? И с обычной суровой своей беспощадностью отвечает Герцен: варвары! Это — говоря словами современного поэта — они, „грядущие гунны, что тучей нависли над миром“, тучей облегли исторические горизонты. И имя этому новому варварству: социализм! В этом отождествлении величайшее прозрение Герцена» (С. 37).

Брюсов имел в виду стихотворение Штейнберга «Мне снилась еле внятная…», сохранившееся в архиве последнего ( SC . Box VIII–IX), см. Приложение 2.

Несмотря на отрицательное в целом отношение Брюсова к его стихотворным опытам. Штейнберг продолжал размышлять по поводу наличия у себя поэтического призвания. Об этом свидетельствует, в частности, его письмо Брюсову из Гейдельберга от 12 мая 1912 г. (приведено в Приложении 1). 22 июля 1912 г. он писал: «…я по-прежнему не знаю, должен ли я верить себе, пусть только в своей сравнительной оценке. А между тем, как и тогда, вопрос этот не является для меня праздным. Поэтические достижения враждебны философским исканиям; путь поэзии, может быть, и труден, но короток; пути же философии, я чувствую, теряются в последнем будущем одной человеческой жизни. Вот почему трудно искренне и с одинаковой силой любить и красоту, и истину. Я хотел бы еще в ближайшие годы окончательно решить для себя этот вопрос <���…> как знать, ошибаюсь ли я?» (ОР РГБ. Ф. 386. Карт. 109. Ед. хр. 17. Л. 1). В том же архиве (Л. 8 — 11 об.) сохранились четыре стихотворения Штейнберга, посвященные памяти Елены Яковлевны Штейнберг, на которых рукой Брюсова помечено: «Сносно. В. Б[рюсов]»; на конверте, в котором они, по всей вероятности, были посланы (почтовый штемпель: 30.8.(19)12), также написано: «Сносные стихи».

Брюсов отправился на фронт как военный корреспондент газеты «Русские ведомости» в августе 1914 г. Он провел в Варшаве 9 месяцев, опубликовав десятки статей с театра военных действий.

Такое выражение в статьях Брюсова в «Русских ведомостях» этого периода нам выявить не удалось.

Ввиду возможного немецкого наступления и захвата российской столицы правительство 10–11 марта 1918 г. переехало из Петрограда в Москву (это решение было закреплено IV Чрезвычайным Всероссийским съездом Советов).