Скотт Макконнелл - Айн Рэнд. Сто голосов

Она была великолепна. Собравшаяся публика изо всех сил грубила ей первые десять или пятнадцать минут, но когда вопросы закончились, ее проводили овацией, встав на ноги. Она завоевала эту аудиторию.

Один наиболее докучный джентльмен особенно пытался, так сказать, достать ее, однако она легко и элегантно разделалась с его аргументацией. Помню, обозреватель написал об этой встрече: «Они пришли посмеяться, но остались, чтобы рукоплескать».

Джекки Гиллам присутствовала на речи Айн Рэнд в 1971 году.

Дата интервью: 5 сентября 1998 года.

Скотт Макконнелл: Как вы познакомились с Айн Рэнд?

Джекки Гиллам: Это было зимой 1971 года. Мы с сестрой жили в Кливленде и очень чтили Айн Рэнд. У нас был старенький «Фольксваген», и мы решили съездить из Кливленда в Бостон, так как знали, что она должна провести там беседу. Мы проехали без остановки из Кливленда до Бостона. Доехали до места, где должна была происходить эта беседа, уселись на ступеньках большого и старого каменного дома вместе с двенадцатью или пятнадцатью другими молодыми людьми и только тут поняли, что у нас нет билетов. Так что мы сидим на этих ступенях, не зная, что теперь делать, и тут подъезжает большой лимузин, из него выходит эта самая крохотная особа в черном длинном плаще с капюшоном и начинает подниматься по ступеням. Это была Айн Рэнд. Она явным образом мгновенно оценила ситуацию и поняла, что ни у кого из нас нет билетов. Тогда она поднимает руки и расправляет полы своего плаща, словно епископ Шин [274] Фултон Дж. Шин (1895–1979) — епископ американской католической церкви, известный своей работой на радио и телевидении. В 2002 году был начат процесс по его канонизации. ( Прим. пер. ) , и говорит: «Дети мои, следуйте за мной». Она сказала, что хочет, чтобы все мы сидели возле нее. И все мы сидели потом на полу сцены, пока она проводила беседу.

Сьюзен Лудел, журналист-новостник на телевидении и автор журнала ТВ гайд, написала несколько статей для журнала Объективист. Она была замужем за Леонардом Пейкоффом с 1968 по 1978 год и дружила с мисс Рэнд в 1968–1982 годах. Мисс Лудел скончалась в 1999 году.

Даты интервью: 8 и 28 октября, 4, 6 и 25 ноября 1997 года и 26 февраля 1999 года.

Скотт Макконнелл: Самое главное ваше воспоминание об Айн Рэнд?

Сьюзен Лудел: Их два, и первое касается ее серьезной, глубокой стороны. Она представляется мне сидящей на своем диване и занятой интеллектуальной беседой с кем-нибудь — может быть, со мной или Леонардом. Она могла писать весь день и устать к вечеру, однако если возникал какой-то интересовавший ее интеллектуальный вопрос, она полностью преображалась. Становилась энергичной, оживленной, страстной, полностью увлеченной, словно уподобившись собственным глазам, сверкающим и пронзительным. В первую очередь заметны были ее глаза, а потом острый ум. Это была настоящая личность… без всякого преувеличения. Она могла говорить часами. До часа или двух ночи без особых сложностей.

Поэтому первое мое воспоминание касается ее страстной любви к идеям, к беседам, где она могла говорить и объяснять. Если вы задавали свой вопрос с полной серьезностью и искренностью, она давала самый подробный ответ. Она приводила собственные обоснования, давала полное объяснение. Я никогда не встречала подобный ей ум.

Айн всегда объясняла свои мнения. В том случае, если собеседник был полностью озадачен, или не понимал чего-то, или в его глазах мелькала искра недоумения, она обосновывала свое мнение точным и исчерпывающим образом. Два ее главных критерия в отношении людей, о чем она пишет в своем эссе «Что делать?» — это искренность и серьезное отношение к идеям, разуму. По этим качествам она судила людей, по ним же она судила и меня.

Ну а второе главное воспоминание?

Оно касается ее нежной, мягкой, ласковой и женственной стороны. Я вижу ее в таком особенном черном платье. К выходу она одевалась с особым шиком. Это было простое черное платье, и она надевала на шею то, что я звала канделябром: ожерелье из небольших хрустальных шариков, спускавшееся до талии. Ей была присуща особая, очень женственная мягкость, о которой Айн знала — знала, как выглядит и ходит. У нее были потрясающие ноги.

Женственная сторона становилась очевидной, когда она одевалась к выходу из дома. Особенно мне запомнились встречи Нового года. Обычно это была многолюдная вечеринка. У нее был обычай в полночь, вне зависимости от того, где они находились, вместе с Фрэнком оставлять общую гостиную и уединяться в спальне.

И чем же они там занимались?

Наверно, целовались и обнимались. Это было их секретом.

В натуре ее существовала также добрая, тихая и мягкая, ласковая сторона. Они оба были из тех людей, что провожают тебя до лифта в любое время и ждут, пока приедет кабинка, и только потом уходят к себе.

И чем вы это объясняете?

Старым светом, временем, когда хорошим манерам учили. Такое обращение выказывает уважение к людям. Ей были присущи какая-то элегантность и изящество. Именно Старым светом, потому что Америке такое больше не свойственно. В частности, Фрэнк очень церемонно обращался с женщинами. Он открывал перед тобой дверь, а когда шли к столу, отодвигал для тебя стул.

Опишите в общих чертах обстановку вашего знакомства с Айн Рэнд.

Я познакомилась с ней в 1968 году, после того как начала встречаться с Леонардом. В качестве слушательницы лекций по объективизму я видела ее на лекциях курса «Основные принципы объективизма», который проходила в 1966 году. Она приходила, чтобы отвечать на вопросы после лекций. Тогда я только видела ее, но не знакомилась с ней.

Как долго вы знали мисс Рэнд?

Я поддерживала знакомство с ней до самой ее кончины в 1982 году. В 1981 году я уехала из Нью-Йорка и жила в Атланте и Вашингтоне, однако поддерживала связь с ней по телефону. С Леонардом я рассталась в 1978 году.

И какое впечатление произвела на вас мисс Рэнд при первой встрече?

Словно бы вышедшей из одного из собственных романов. Это была та серьезная Айн, которую я описала.

В 1968 году Леонард взял меня с собой в ее квартиру. Я запомнила ее любезной, приятной и хорошо воспитанной женщиной, леди в самом лучшем смысле этого слова. Она предложила мне посмотреть ее коллекцию львов. В то время с ней жили три настоящих живых кошки, а я любила кошек, однако у нее еще была и коллекция фигурок кошек, выполненных из полудрагоценных камней и слоновой кости, выставленная в витрине из оргстекла. В той же витрине находились полудрагоценные камни, которые она собирала всю свою жизнь — от самых крохотных до крупных. Полка эта отражала ее характер, поскольку в ней были собраны значимые для нее вещи.