Скотт Макконнелл - Айн Рэнд. Сто голосов

Как она вела себя, показывая вам все это?

Я думаю, что она просто знакомила меня со своим кабинетом. И она была в восторге оттого, что он мне понравился. Ее всегда восхищало, если люди любили то же самое, что и она. Ее всегда радовало, когда кто-то искренне обнаруживал те же положительные чувства, что и она сама.

Значит, вы встречались и с мистером O’Коннором?

Да, это был человек элегантный и благородный, учтивый и любезный джентльмен… оба они действительно существовали — жили, как умеют немногие. Внимание большинства людей лишь наполовину сфокусировано на собственных делах, оно обращено куда-то внутрь себя, a то и вообще неизвестно куда, однако Айн и Фрэнк присутствовали в этом мире как никто другой. Они были людьми цельными, столь же основательными и надежными как мир.

Нельзя ли поподробнее об этом?

Помните ту часть Атланта , где Черрил говорит, что пора сдаваться, и все вокруг делается туманным и нереальным, потому что все идет не так, как надо — Айн как личность была абсолютной противоположностью этой Черрил, ей нужно было повидать Айн, женщину реальную и неизменную. Айн была абсолютно реалистичной. Она во всем походила на собственное творчество: черные и белые тона, ясные и откровенные. О чем бы Айн ни говорила, выражалась она всегда четко и ясно.

Она всегда оставалась одинаковой и предсказуемой — славная и редко встречающаяся привычка. Она была постоянна. Она никогда и никого не стремилась ошеломить идеей, выходящей за рамки контекста или просто безумной. Ее слова и дела всегда имели смысл.

Одной из наиболее важных ее черт как личности было то, что она всегда была одинаковой, где бы ни находилась — в ресторане «21» [275] Нью-йоркский ресторан, бывшее спикизи, расположенный на 52-й стрит в Манхэттене. Помещается в четырехэтажном здании. Спикизи-бары и спикизи-рестораны — новая тенденция в ресторанном деле. Название пошло от закрытых клубов в США времен сухого закона, в таких заведениях подавали спиртные напитки только для своих. Спикизи-бары и рестораны — это заведения только для своих, куда не ходит массовый завсегдатай баров и ресторанов, эти заведения имеют свои четкие правила и предлагают какой-то напиток или блюдо, которого больше нигде не попробовать. ( Прим. пер. ) или на уличной ярмарке-распродаже, — в чьем бы обществе ни находилась, и о чем бы ни шла речь. Среди всех встреченных мною в жизни людей мне некого уподобить ей. В ней не было ничего странного, шизофренического, невротического, ничего, что могло бы сделать ее в один день одной, а завтра другой. Она всегда была одинаковой, на модном мероприятии, званом обеде, в халате у себя дома, в обществе знаменитостей.

Что еще?

Ее глаза. В них для меня вся Айн, такими они были умными, пронзительными и внимательными… они видели все. Они могли сверкать, радоваться, быть приветливыми, как дешевая легкая музыка [276] Айн Рэнд называла популярную, быструю и ритмичную легкую музыку начала двадцатого века словом «tiddlywink»: безделица, пустяк. .

Что еще вы делали во время этой первой встречи?

Просто говорили. Все годы нашего знакомства мы говорили или обедали и говорили.

На какие темы?

Философские. Леонард и Айн в равной степени интересовались философией. Он проявлял такую интеллектуальную активность, что разговоры чаще всего сводились к интеллектуальной дискуссии, однако происходили они на разных уровнях. Абстрактные философские темы сменялись более интересными для меня вопросами, например: почему левые командуют новостными службами. Случались и политические дискуссии, однако надолго они не затягивались; они неизбежно переходили к вопросам более абстрактным.

Помните ли вы какие-нибудь темы, которые особенно волновали или огорчали ее?

Мы вместе пережили студенческие волнения, а в то время это была очень и очень серьезная вещь. Люди тогда бунтовали на улицах, неподалеку от того места, где мы жили. В то время она писала статьи на эти темы [277] См. статью «Выгодное дело: студенческие волнения» в книге Капитализм. Незнакомый идеал. . Она была раздражена тем, что волнения продолжались, и была чрезвычайно довольна представителями профсоюза, выступавшими против студентов.

Более всего я запомнила ее реакцию на полет корабля «Аполлон-11», чрезвычайно положительную — для Айн этот полет представлял собой действительно великое событие. Ее восхищало все, вид корабля на стартовой площадке, старт его в космос. Запуск привел ее в восторг. Это была ее вселенная, однако, учитывая все события и состояние культуры, я не часто видела ее реакцию на положительные события, так как они случались очень редко [278] См. эссе «Аполлон-11» в The Voice of Reason (New York: New American Library, 1988). .

Я хочу подчеркнуть, что общение с ней далеко не всегда выливалось в серьезную философскую дискуссию. Хотя идейно-философская сторона жизни была наиболее важна Айн, жизнь свою она проводила отнюдь не только сидя в гостиной и рассуждая на философские темы.

Случалось ли ей разговаривать на личные или интимные темы?

Да, конечно. Я достаточно долго обсуждала с ней свои личные проблемы, как делали и другие люди. Она называла эти разговоры психоэпистемологией или психологией. Упор она делала на том, чтобы заставить тебя назвать те базовые предпосылки, которыми ты пользуешься, не подозревая об этом. Ее занимало представление о том, что подсознание вмещает конфликты, идеи и предпосылки, которые можно вывести в сознание — поскольку ее вообще интересовали разум и мышление.

Какого рода личные вопросы вы с ней обсуждали?

Личные взаимоотношения, сложности в общении с людьми, трудности, возникавшие на работе. Хочу сразу прояснить одну вещь, которую она сама в то время говорила открыто и ясно: то, что она не психолог, и что психология как наука еще не открыта и не разработана. В этих личных беседах она выступала не как знаток психологии. У нее были собственные соображения относительно так называемой психоэпистемологии, которая повествует о том, как работает ум, и о тех подсознательных идеях, которыми вы располагаете. Она считала, что вы должны пробиться к своим подсознательным идеям, о которых не имеете представления.

Как она держалась во время этих разговоров и какой использовала метод?

Она держалась очень серьезно. Как и во всех прочих интеллектуальных дискуссиях. Не допускала никаких нравственных суждений, потому что все это только психология; речь идет о подсознательном, и поэтому находящемся вне вашей власти. Она очень серьезно воспринимала эту точку зрения. Ее метод заключался в интеллектуальной дискуссии.

Упоминала ли она какие-нибудь интимные подробности из своей собственной жизни?