Анатолий Блатин - Вечный огонь Ленинграда. Записки журналиста

Я вношу в фонд обороны три тысячи рублей. Пусть же моя лепта пойдет на строительство новых самолетов, танков, боевого вооружения.

Итак, Миша Лозинский уже коммунист, фронтовик! Спустя некоторое время я снова нашел его фамилию в «Ленинградской правде». На этот раз батальонный комиссар М. Лозинский выступал со статьей «Против армии грабителей и насильников». Так быстро росли и мужали в те годы молодые люди!

Тогда, помнится, я и предпринял еще одну, последнюю попытку стать военным, едва не увенчавшуюся успехом. Внезапно возник вопрос об издании «Смены». В Москве решили в целях экономии бумаги приостановить на время войны выпуск ряда газет. В список попали все молодежные и детские газеты, выходившие в республиках, краях и областях.

Мне об этом сообщил секретарь обкома и горкома ВЛКСМ В. Н. Иванов и спросил мое мнение на этот счет. Я высказал ряд соображений за продолжение выхода газеты. Напомнил, что печатается она на бумаге нестандартного формата — несколько меньшем, чем «Правда», — в городе сохранился некоторый запас ее. А главное: «Смена» — старейшая молодежная газета в стране — пользуется большим авторитетом у своих читателей. Иванов согласился со мной и обещал поговорить с А. А. Ждановым. Почти одновременно мне позвонил и секретарь горкома партии Н. Д. Шумилов. Я ему повторил тоже, что и Иванову.

И тем не менее, пока этот вопрос не решился окончательно, я рассчитывал в случае отрицательного ответа уйти в армию. На этот раз я разговаривал с В. Н. Ивановым. Он отнесся к моему намерению с пониманием. Но предупредил, что меня хотят пригласить в «Ленинградскую правду».

Однако до этого дело не дошло. Андрей Александрович очень внимательно отнесся к просьбе горкома комсомола, немедля связался с Москвой и добился исключения «Смены» из списка закрываемых газет.

Итак, на фронт мне дорога была заказана. Единственным утешением для меня служило то, что наша семья не осталась в стороне от святого дела защиты Родины.

Рано утром 11 июля, когда я еще отсыпался после бессонной ночи, меня разбудил телефонный звонок. Жена долго разговаривала с кем-то, а потом позвала меня. Это был брат Леша, студент 3-го курса Горного института. Десять дней как он вернулся с практики из Дедовичского района. Мобилизации он не подлежал — носил очки, но, как и большинство его товарищей по институту, почему-либо не призванных в армию, счел долгом записаться в ополчение. С неделю Леша побыл на казарменном положении, проходил боевую подготовку, а в тот день их батальон отправляли на фронт.

Его отпустили на пару часов, чтоб повидаться с родными. Дома он никого не застал. Оставил записку, но в ней обо всем не напишешь. Поэтому он просил передать привет отцу и брату Саше, рассказать им, как было дело. Мы тепло попрощались. Встретиться с ним я тоже не смог. Так мы и расстались, а через неделю домой на Песочную пришло его письмо. Судя по всему, его часть расположилась в Красногвардейском (Гатчинском) укрепленном районе, примерно в 30 километрах от Ленинграда.

Через три дня туда же, в район Красного Села, отправилась 3-я, Фрунзенская дивизия народного ополчения. Она формировалась в нашем районе, в центре города, и была усилена батальонами рабочих Выборгской стороны.

Какие бы события ни происходили в самой редакции и за ее стенами, газета должна обязательно выйти к утру, чтобы попасть в руки читателя.

Разумеется, понадобилось немало усилий, чтобы полностью восстановить нормальную деятельность почти всех звеньев редакционного аппарата, изрядно ослабленных уходом многих наших товарищей на фронт.

У «Смены» прекрасные традиции. Первый номер газеты вышел 18 декабря 1919 года. В нем было опубликовано приветствие В. И. Ленина «Нашей смене». Владимир Ильич тогда не только выразил свое пожелание петроградской молодежи активно участвовать в строительстве новой жизни, но и подсказал название газеты. С первого своего номера «Смена» стала глашатаем коммунистических идей, борцом за претворение в жизнь ленинских заветов. К началу войны с фашистами, за двадцать с лишним лет, в ней выросло немало первоклассных литераторов, был накоплен богатый опыт политической пропаганды и журналистского мастерства. В дни войны сменовцы старались как можно шире использовать этот опыт, умножить традиции своих предшественников. Нужно было только направить эту политическую и творческую активность коллектива. Кое-что было найдено быстро. И нам стало известно, что А. А. Жданов обратил внимание на наши поиски в оформлении номеров и подаче материалов и одобрил их.

А произошло это прежде всего потому, что удалось быстро пополнить кадры и создать творческую атмосферу в важном звене редакционного аппарата — в секретариате. Ответственным секретарем стал работавший до этого заведующим отделом комсомольской жизни Г. М. Петерман, опытный журналист с большим стажем работы в центральной печати. Для военной службы он был непригоден по состоянию здоровья. В свое время Григорий Михайлович являлся собкором «Комсомольской правды», был ее представителем на Магнитострое, входил в состав знаменитой выездной редакции. Короче говоря, прошел хорошую журналистскую школу. Поэтому в секретариате, где требуется все знать и все уметь, он быстро нашел себя. Немного грузный для своих лет, медлительный на первый взгляд, он тем не менее весьма оперативно и быстро работал. Тщательно вычитывал и редактировал оригиналы, был достаточно требователен и в то же время отзывчив к товарищам (в руководстве журналистами это качество особенно необходимо). Одновременно он был и секретарем нашей партийной организации. Его уважали и даже слегка побаивались. Густые, насупленные брови придавали его лицу суровое и неприступное выражение. Но стоило ему снять очки да еще улыбнуться — и становилось очевидно, какой это добрейший и милый человек! Мы с Василисой промеж себя звали его Петермашей. Помогал он нам здорово, без устали тянул секретарский воз, который во всех редакциях признается самым тяжелым и неблагодарным.

У Петермана и помощники были ему под стать. Литературные секретари Олег Рисе и Андрей Старосельский, давно уже вышедшие из комсомольского возраста, считались непререкаемыми авторитетами по части стилистики. Одно время им помогал Петр Ойфа, известный в Ленинграде поэт.

2 июля в «Смене» впервые появился плакат молодого художника Петра Белоусова, сразу же привлекший внимание читателей совершенством и мягкостью рисунка. С той поры он стал нашим постоянным сотрудником. Всегда увлеченный своей работой, Петр Петрович стал одним из главных «запевал» в редакции. Ежедневно, если не плакат, то рисунок, а то и несколько его работ появлялись в «Смене». Работы талантливого художника заинтересовали и другие газеты. Его рисунком открывался первый номер газеты ополченцев «На защиту Ленинграда». А спустя некоторое время «Комсомольская правда» перепечатала из нашей газеты его плакат, изображавший партизанскую засаду. Но Белоусову эти успехи не вскружили голову, он остался верен «Смене», редакция которой первой признала и пригласила его к себе.