Игорь Карпусь - Своё и чужое: дневник современника

Я согласился, что ловко, феноменально. Спустя годы, вижу, что политика, завершившаяся ликвидацией партии и социализма, велась неутомимо и наступательно. Потребовалось 5 лет, и без войн, революций, голода, интервенции гигантская каменоломня треснула и рухнула. Подобного в мировой истории не сыскать. Своими популярными импровизациями, открытостью и искренностью замыслов он гипнотизировал общество, даже прожжённая верхушка потеряла бдительность, а когда спохватилась — было поздно: старый механизм разбалансировался и восстановлению не подлежал. Необычно то, что империя исчезла в зените военного могущества при полном спокойствии и преданности исковерканного народа, который и не желал никаких перемен. Такой народ Горбачева никогда не простит, а он по историческим меркам — исполин. Вот только не избежал мелочных обид и скороспелых выводов. И, конечно, не реформатор.

11 июля. Неизменно на Соленом озере втречаю 83-летнего старика. 20 лет подряд на одном месте загорает и плавает и уверен, что подобным образом поддерживает здоровье. Действительно, замечательный пример саморегуляции и настроя, спасительного для любого возраста: день прожит — и славно. Беда в том, что у таких, как я, разум не в ладу с чувствами, и потому беззаботное, довольное настроение возникает крайне редко. Силён и уверен тот, кто умеет брать от жизни власть ли, славу, деньги, женщин, а я не умею и не научился. Только отдаю — время, знания, внимание, сочувствие.

13 июля. Местная пресса полностью содержится и прибрана к рукам властями. Угодлива, приятна, бесполезна, если не считать «Советы дачникам». Тянется из прошлого советская традиция: информация усечённая, мнение одностороннее, анализ поверхностный. Губернатор, пересевший из одного кресла в другое, умен, вкрадчив, осторожен и постоянно подстраивается к напирающим настроениям, говорит то, что хотят услышать, демонстрирует независимость и критицизм по отношению к центру. Можно понять, один на один с населением и избирателями, иначе неизбежное падение.

15 июля. Анданте из 4-го концерта Бетховена. Выражение самой затаенной, хрупкой, стыдливой части души — то, что на самом донышке, долго сопротивляется, прячется от когтистых лап потребы. Уже осталось одно невесомо-прозрачное колыхание, но пока теплый пар туманит зеркало — человек жив.

В первую половину время по нарастающей обогащает и укрепляет, со второй половины обратный ход: постепенное оскудение, угасание, вымывание. Вступил в эту пору. Круг привязанностей и увлечений резко сократился, здоровье даёт сбои, ежедневные обязанности вызывают отвращение и до последней степени обесценивают оставшийся срок. Думать о пище, одежде, жилье, контактах невыносимо, в этом счастье состоятельных людей. Только укоренённая привычка и дисциплина не позволяют опуститься, да внутренний голос, напоминающий о кресте-страдании. И в минуты довольства, забытья, покоя звучит: не забывай, завтра наступит новый день, готовься. Не забываю, другого исхода нет.

18 июля. Попало на глаза детское издание Кольцова. Какой кусок ни выхватишь, в каждом неисчерпаемо разнообразный русский человек. Вот и объяснение нашей истории. Есть ли ещё на свете другой народ, который неустанно заглядывает себе в душу и попеременно то ужасается, то ликует; народ, которому неведомы ровные одномерные состояния; народ, прославленный и превознесенный Богом, как думал летописец, и потому особо наказанный им ЖЕ ЗА великие грехи. Можно любить и ненавидеть, но родиться и быть русским — знак благоволения судьбы.

19 июля. Уверенный прогноз победы коммунистов в декабре. Начнется новый цикл, только и всего. Им даже полезно вернуться, пусть покажут нынешним, как надо управлять страной. А вообще-то, они и не уходили, все при власти. Вот где разгадка идущих «реформ».

23 июля. Через день обираю малину, вдыхаю робкий, застенчивый аромат её цветов.

Говорят, что директор танкового завода получает зарплату 60 миллионов и строит особняк в Петербурге. Подобные вести идут отовсюду и уже никого не возмущают, привыкли. Но ведь и откликнется в свой час.

Через 100 лет потомки, слушая советские песни, читая советские книги, глядя советские фильмы, будут удивляться: как можно было добровольно отказаться от осуществлённой мечты? Одновременно, вникая в убийственную статистику ГУЛАГа, листая тома рыдающих документов, тоже будут изумляться: как можно было жить в такой стране? Для честного историка роковой вопрос — где правда? — не стоит, он обязан воскресить и показать всё. Но искусство останется вне спора и вне правды, оно творит свои миры и очарования. Налицо феномен взаимодействия самой невероятной эпохи и самого идеального вдохновенного искусства.

31 июля. Смотрю на вереницу опереточных персонажен и жалею этих людей. Один был толковым офицером, другой — актером, третий — журналистом... А теперь ничтожные, бесполезные, самовлюбленные пузыри, раздувающиеся от выборов до выборов. Вот что делает с людьми тщеславие. Доволен, что никого не морочил, грязь не разводил и других не пачкал, место нашёл незанятое, без соперников и завистников, а если и мучаюсь, то от неизбывной любви-ненависти.

2 августа. На газетном развороте по соседству два материала. Первый о рядовом, расстрелявшем сослуживцев в упор из автомата, другой — о молодой мамаше из США, утопившей малюток — сыновей. Люди-манекены: если холодно — устроят пожар, мешает ребенок — убьют. Сегодня вся страна дрожит: десантники гуляют, устраняя с пути всё, что им не по нраву. Дальше и дальше отступает золотое правило, а вместо него расползается первобытное, мне отмщение, и аз воздам!

3 августа. Если плодятся люди-машины, то к чему этот переворот, трагедии разделения, войн, множащейся ненависти, вымирания? Чтобы увеличить массу удовольствий? Тогда уж пусть бы оставался социализм, хотя разум всё понимает и тут же подсовывает известные контрдоводы. Но и тот социализм делал ставку на дух и душу и не разжигал аппетиты нестареющим «Обогащайтесь!» Не верю я ни в новую Америку, ни в коммунистические кущи, но победы мещанства и торгашества не желаю. Унижали партбоссы, теперь унижают нувориши, разнузданный преуспевающий Хам.

4 августа. Что же, опять бунт против неизбежности? Да если бы этот бурелом произошел сам собой — черт с ним, ничего не поделаешь. Но так сильно проявляется влияние преступных и коммерческих сообществ, что не возмущаться нельзя. Ведь можно усиливать, а можно и ослаблять. Нужны новые административные тиски для всех и прежде всего — для имеющих власть и капиталы.

5 августа. Есть в каждом человеке механизм обратного хода. Если он не подавлен совестью и культурой, то способен мгновенно включаться, и обыватель превращается в чудовище. Наш век то и дело порождает эти массовые включения на социальной, религиозной, бытовой, национальной, сексуальной почве. Не могу быть просто наблюдателем и регистратором, не могу не чувствовать, что любое преодоление и каждый шаг щедро оплачены жертвами. Жизнь сама залечивает свои раны, но есть раны неизлечимые. Согласен, что спектакль ставит режиссёр, неведомый нам, а мы — послушные исполнители его воли. Жанр не поддается определению.